Неизбежное. 10 историй борьбы за справедливость в России. Брячеслав ГалимовЧитать онлайн книгу.
когда могу делить время с вами». Увы, любовь тоже бывает докучной, – можете счесть меня неблагодарным, но я предпочитаю навещать тётушку Анну, чем жить с ней под одной крышей, – сказал Чаадаев.
Екатерина Дмитриевна кивнула в знак того, что понимает его.
– Нашим опекуном был дядя Дмитрий Михайлович, брат тётушки Анны, – продолжал Чаадаев. – Он сохранил наше состояние, насчитывающее две тысячи семьсот восемнадцать душ и почти миллион рублей ассигнациями.
– Я не представляла, что вы так богаты, – удивилась Екатерина Дмитриевна.
– Был когда-то: гвардейская и гусарская молодость, а после жизнь за границей съели почти всё моё богатство, остались лишь жалкие крохи, – усмехнулся Чаадаев. – Но я продолжу с вашего позволения… Тётушка нас баловала и попустительствовала нам решительно во всём: из-за неё я рос своевольным ребенком. Дядюшка не препятствовал этому: он сам был донельзя своенравен, самолюбив и чрезвычайно капризен; прибавьте особое барское великолепие, которое встречается только в России, а также большой ум, – и вы поймёте, что я многое заимствовал от него.
Не надо забывать, что он принадлежал к тем людям екатерининской эпохи, для которых идеи французского Просвещения были жизненный энергией, основой и смыслом существования. Сама матушка-императрица до известных событий во Франции, когда чернь уставила площади гильотинами и с них посыпались просвещённые дворянские головы, была расположена к своим друзьям-просветителям. Дидро жил при её дворе в Петербурге; по совету Дидро она пригласила к себе Фальконе, создавшего «Медного всадника». С Вольтером, Даламбером, Гриммом она переписывалась в перерывах между своими альковными забавами, присоединением новых земель и усмирением крестьянских бунтов; внимательно читала Ивана-Якова Руссо, не допуская его, однако, до русской публики.
Сына Павла ей не дала воспитать в просвещенческом духе императрица Елизавета Петровна, взявшая на себя заботу об этом нашем взбалмошном императоре, но зато Екатерина воспитала своих внуков Александра и Константина, как она того хотела. В то время мы присоединили Крым и мечтали уже об освобождении Константинополя; по замыслу Екатерины, Александр должен был воссоздать великую империю своего тёзки Александра Македонского, а Константин, подобно Константину Великому, воцариться в Константинополе.
Но, конечно, им надлежало быть просвещёнными монархами, философами на троне, а для этого следовало соответственно воспитать их, – откуда же, как не от просветителей, можно было заимствовать правильную программу воспитания? Екатерина собственноручно написала её, не забыв ни умственные, ни физические упражнения, но главным образом уделив внимание развитию благородных чувств. Именно в благородстве чувств в сочетании с естественными порывами Дидро, Вольтер, Руссо и иже с ними видели залог воспитания высокой личности; всё что мешало осуществлению этой задачи надо было решительно отбросить, невзирая на укоренившиеся предрассудки. Самым большим предрассудком,