Мертвый невод Егора Лисицы. Лиза ЛосеваЧитать онлайн книгу.
фишки, я прикидывал, как подойти к нужному в разговоре.
– Представьте, меня сегодня отправили за провизией к мертвецу, – начал я.
– А, Петр-мертвец? – фельдшер крутил в руках кости, прикидывая бросок. – У них действительно хорошее молоко и сметана. Но, видите ли, имеет место некоторая афера. Петр заведует сепараторным пунктом по перегонке молока. Ему молоко сдают в порядке налога. Давайте, ваш ход!
– Этот его сон – летаргический энцефалит[30], сонная болезнь. Очевидно, организм был ослаблен, скажем, после «испанки». Стоило бы растолковать обывателям, – я обращался к фельдшеру.
Бродский хмыкнул, все переглянулись. Рогинский налил себе из графинчика.
– Уж лучше вы. – Сделал глоток и добавил с улыбкой: – Предложите товарищу Турщу свои соображения, он включит вас в программу с лекцией. – Улыбаясь, он собирал вилочкой маслины к краю тарелки.
– Наш комиссар, я имею в виду товарища Турща, не покладая рук борется с суевериями и метафизикой, – сказал Псеков.
Фразу про мертвеца я пустил наугад, но попал, заговорили о Турще. А там недалеко и до его отношений с Рудиной.
– Кстати, сам он что за человек, местный? – Я чувствовал азарт, разговор повернул в нужное мне русло.
– Сын гувернантки. Избалованный, злой мальчик, mauvais type. Воображает себя карбонарием, – вступил Астрадамцев, – В то же время пуп-то у него как у всех завязан. Обычный человек.
– Жаден, беспринципен, ловчила и развязный хам, вот что такое ваш Турщ, – добавил Псеков. Бродский, чуть качнув головой, сверлил его взглядом, но Псеков упрямо продолжил: – Нахватался лозунгов, как пес репейника, вот и вся его революция.
– Странно, он производит впечатление человека, который болеет за дело, и к тому же вы говорили, он принял близко к сердцу судьбу погибшей, выходит, не чужд сострадания, – произнося это, я смотрел на фельдшера, но ответил мне Астраданцев:
– Еще бы, метил ее себе в конкубины[31], – пробормотал он себе под нос.
– Бросьте, – поморщился Бродский. – Нехорошо. Девушка ведь умерла. К тому же гнусно повторять сплетни.
– Гражданин с портфелем и сам не чурается говорить за спиной, – возразил Псеков и повернулся ко мне. – Но мы в его дела не вмешиваемся, соблюдаем гигиену. Что вы задумались, ходите.
Пока в перерывах между партиями шел разговор общего рода, я ждал. Первым не выдержал Астраданцев:
– Так вы разобрались, от чего она умерла?
– Вполне. Если коротко – сердечный приступ. Выяснилось, что у нее были проблемы с сердцем. И кто-то ее испугал.
– Может, животное, кабан? Здесь водятся.
– И кабан завернул тело в саван? Если уж и вспомнить животное, то скорее мифическое – зме́я, – вставил Псеков. Я вспомнил бормотание Терпилихи.
– Дух-обольститель, который ходит к вдовам? Он вроде миролюбив, требует только плотских наслаждений, – возразил фельдшер.
Я поинтересовался, насколько в ходу здесь это суеверие.
– Бабьи
В СССР в 1920-х годах была эпидемия летаргического энцефалита.
От латинского concubina – наложница, любовница.