Всё о мореплаваниях Солнышкина. Виталий КоржиковЧитать онлайн книгу.
Внизу трещали деревья, прыгали по сопке потоки. Сбоку, сквозь щель в стене, которую старый Робинзон не заделывал нарочно, посвистывал настоящий морской ветер, и теперь Солнышкину было так хорошо, как будто он потерпел кораблекрушение и вдруг оказался на острове в гостях у настоящего Робинзона.
Глаза у него слипались, но он подошёл к окну с подзорной трубой и посмотрел вниз. Океан бушевал. На улицах города никого не было. Только у отделения милиции, под фонарём, приплясывали две какие-то странные фигуры. Издалека Солнышкин, конечно, не узнал Ваську и артельщика, которых лейтенант выгнал протрезвиться под бесплатный холодный душ.
Солнышкин положил на место трубу, улёгся на шкуре и, хотя у него болел палец, уснул, как под хорошую корабельную качку.
…Солнышкину снились жуткие вещи. Ему приснилось, что его прямо на ходу поезда вытряхивают из мешка. Он вылетает в окно, катится по скалам и с громадной высоты падает в зелёное-зелёное море. На лету он с треском цепляется брюками за нос какого-то корабля, выскальзывает из них, а сверху раздаётся голос: «Ай-яй-яй, молодой человек…»
Он приготовился ласточкой нырнуть в воду и открыл глаза.
Над ним качал головой старый Робинзон: «Ай-яй-яй…»
Солнышкин сидел в глубокой дыре, оттого что доски под ним с треском провалились.
– Крепкая была качка, – сказал с улыбкой Робинзон и похлопал рукой по спинке топчана. – Видно, отслужил старина. Тридцать лет обеспечивал ночлег всем потерпевшим кораблекрушение. Ну, подъём, подъём!
Солнышкин вскочил, высунул в открытое окно круглую, как яблоко, голову и зажмурил глаза. Сверкало солнце, приплясывало море, свистели птицы, а под окном потихоньку булькали ручейки. Он оделся, схватил ботинки, мешок и направился к двери. Но Робинзон надел на морщинистый нос очки и повернулся к нему:
– Куда?
– Искать пароход, – сказал Солнышкин.
– А этот тебе не нравится? – спросил Мирон Иванович. – И команда получилась бы неплохая: Робинзон и Солнышкин!
Солнышкину очень не хотелось обижать старика. Он ещё раз посмотрел на штурвал, на иллюминаторы, на окно, обращённое к заливу, и вздохнул:
– Корабль что надо, да ведь он стоит на одном месте…
– Эх-хе-хе… – усмехнулся Робинзон, – что верно, то верно. Всё на месте и на месте. Все уходят в море, а Робинзон живи один, волнуйся из-за них и шагай свои две мили в сутки!
Он подошёл к большому глобусу, к которому были прицеплены белые бумажные пароходики, повернул его, и пароходики тоже завертелись и побежали по голубым морям.
– Что ж, прикрепим сюда ещё один пароход, – сказал старик. – Пароход, на котором поплывёт Солнышкин.
Потом он остановился у полки, взял что-то с неё, положил в карман кителя и вместе с Солнышкиным вышел из этой удивительной хижины.
Привет Мирону Ивановичу!
На каждом шагу Солнышкин поворачивал голову то влево, то вправо, потому что из каждого переулка