Волчица и Охотник. Ава РайдЧитать онлайн книгу.
думала, что она меня как-то обманывает, что есть некий секрет, которым владели и она, и остальные женщины и злорадно от меня скрывали. Я знала сказания так же хорошо, как и любая из них, но этого всё равно было недостаточно. Но проще было думать так, чем считать, что я проклята, или что в моей крови есть что-то странное и пагубное.
Хочется потянуться к золотой монете в кармане, но руки у меня связаны. У костра с другой стороны капитан раскладывает свою циновку. Прямо под сгибом колена к его сапогу крепится небольшой нож; стальная рукоять блестит в свете костра.
– Похоже, всё чисто, копитанъя, – говорит Пехти. – Я буду охранять первым.
Интересно, что он имеет в виду – охранять отряд от меня или от чего-то, таящегося в лесу. Это мы можем даже не надеяться разглядеть, прежде чем оно убьёт нас. «Эзер Сем» означает «Тысячеглазый». Если вглядываться во тьму чащобы слишком долго, в конце концов нечто взглянет на тебя в ответ.
Изнеможение начинает разъедать мой страх, размывать, как берег реки после ливня. Невозможно сказать наверняка, как долго мы были в лесу, но тело у меня болит, словно я ехала верхом целый день или дольше. Имре и Фёрко устраиваются у огня, положив головы на свои мешки с вещами.
Капитан выжидающе смотрит на меня; его единственный глаз не мигает. Когда я не шевелюсь, его пальцы тянутся к топору, и Охотник вытаскивает оружие со странной мертвенной нерешительностью, словно не может точно оценить его вес в своих руках. «Глупо», – мысленно осекаю себя я за такую оценку. Этот мужчина и его клинок закалены и отточены как раз для убийства языческих девушек вроде меня.
Он сокращает расстояние между нами в три длинных шага. Я представляю траекторию взмаха его топора – дугу, которую оружие очертит, чтобы достигнуть моей шеи. Но возможно, я смогу лучше оценить опасность, посмотрев ему в глаза… в глаз. Уголок опущен, ресницы отбрасывают лёгкую тень на скулу мужчины.
Не говоря ни слова, капитан упирает рукоять топора мне в спину, прямо между лопатками. Сквозь волчий плащ и тунику под ним я чувствую давление древка, его сокрытую подлость. Капитан сглатывает, и его кадык чуть дёргается.
Ноги у меня подкашиваются, когда я опускаюсь на землю. Интересно, он чует сдержанную ненависть в том, как я стиснула зубы, или только видит страх на моём побелевшем лице? Интересно, доставляет ли ему удовольствие видеть меня на коленях? Я не дышу, пока капитан не возвращается на свою циновку, а его единственный глаз всё ещё смотрит на меня.
Я должна спать, но мой взгляд то и дело обращается к ножу, закреплённому на его сапоге.
Ночь в Эзер Семе наступает иначе. Ветер стихает, как только садится солнце. Тени обретают причудливые формы, словно обрастая когтями и клыками. Через несколько часов пламя угасает – больше угли, чем огонь, – и я уже не вижу дальше чем на фут. Слышу только тихое сонное дыхание Охотников и шелест мёртвой листвы, где что-то движется за границей деревьев.
Я не могу украсть нож капитана, не разбудив его. Может, я сумею ускользнуть, пока