Проклятие Усердия. Евгений НеттЧитать онлайн книгу.
ной магией считалась постольку-поскольку. Вот только в необъятном и сложном мире существовали так же и полноценные проклятья, которые церковь и инквизиция выискивала с усердием не меньшим, чем пробравшийся в погреб дикий пёс – схороненное хозяевами дома мясо.
Кто-то называл такие проклятия истинными или демоническими, но делал это не от большого ума. Ничего демонического в них не было, но вот их сила воздействия на цель откровенно пугала. Даже пресловутый понос мог убить человека, которому вовремя не поможет целитель, а ведь малефики, мастера своего искусства и темнейшие из тёмных магов, одним только опустошением кишечника с попутным обезвоживанием не ограничивались. Аналогичной силой порой обладала разного рода древняя нежить и жрецы злых богов, но иногда случалось и такое, что нечто воистину страшное порождали души людей, любящих или ненавидящих столь истово, что сама реальность прогибалась под их чувствами.
Этот случай оказался именно таким. Мать любила своё дитя так сильно, что оберегала его даже в посмертии. А начинающему практику духовных искусств, бегущему от смерти увечной оболочки, не повезло выбрать тело именно её сына, по всем параметрам подходившего для вселения и так кстати отдавшего местному пантеону душу на охоте. Привязанную к трупу частицу души женщины, бывшей по совместительству неслабой волшебницей и матерью мертвеца, практик сначала просто не заметил, а после было слишком поздно: ритуал не знал слова «назад», проклятье уже было наложено, потоки маны в теле пошли вразнос, и вселенец не мог ничего отыграть даже при всём желании.
А желание у него было, ведь как минимум несколько лет в проклятом теле провести не хочет никто. Лишь опытнейший практик, возможно, смог бы воспользоваться остаточными энергиями ритуала и повторно сменить тело, пусть и с некоторыми упущениями вроде невозможности более-менее точного выбора его параметров вроде возраста, пола или степени одарённости бренной оболочки. Но даже это было бы лучше мучений, которые описать сложно! Адская боль? Гниение живой плоти? Пламя, что течёт по венам и доставляет невероятные муки? Нет! Эта женщина оказалась столь же коварной, сколь и жестокой: поняв, что ей никак не выгнать вселенца из тела сына, а убивать способного менять тела человека бессмысленно, частица души волшебницы принесла себя в жертву, наложив страшное для всякого мага проклятие, дестабилизирующее потоки маны.
Ну а побочным эффектом оказалось, что уж совсем необычно, боль, заглушить которую можно было только усердными тренировками.
Тренировками тела, а не магии.
Проклятие усердия – так свою беду прозвал Виктор ван Бельвиос, или же тот, кто занял его тело. И сейчас он из последних сил перебирал ногами, сбивчиво дыша, обливаясь потом и дрожа от боли в мышцах под хмурым взглядом рыцаря, назначенного ответственным за ударившегося головой, – буквально, – третьего отпрыска древнейшего и благороднейшего рода магов. Для окружающих произошедшее казалось чем-то на грани с абсурдом, ведь известный завсегдатай библиотеки, домосед и подающий надежды маг, едва очнувшись после случая на охоте, практически сразу бросился на полигон, начав заниматься действом, магам в принципе несвойственным: тренировками. Не теми, что нужны для поддержания тела аристократа в тонусе, которые Виктор с детства игнорировал под всевозможными предлогами, а самым настоящим самоистязанием. Благо, хотя бы наставника на первых порах удалось отыскать сразу, ведь повреди Виктор себе что-то, и во время лечения он просто сошёл бы с ума от боли, источник которой принимал лишь одну отмазку: смерть.
– Восстановлю потоки маны… Изучу некромантию… – Виктор, закончив круг, упал в песок, приняв положение лёжа: руки как раз начинало жечь подступающей болью, сигнализируя о необходимости их нагрузить. – Призову тебя, сука… И… Сделаю что-то нехорошее…
Среди практиков духовных искусств, делающих ставку на перерождение в чужих телах, считалось дурным тоном вредить любимым родственникам реципиента и наоборот, но сейчас парня, – теперь уже парня, – это нисколько не заботило. Ведь его свободу буквально сковали проклятьем, вынуждая минимум десять часов в сутки проводить за противными его естеству тренировками! И ладно бы к ним можно было привыкнуть, но ведь проклятье адаптировалось, повышая планку и не позволяя Виктору расслабиться. Уже почти целый год он мучался, тратя всё свободное время на поиски решения проблемы. Вот только выхода не было, а обращаться к родичам было чревато. Уж почерк своей дражайшей родственницы они в проклятье точно заметят, и зададутся соответствующим вопросом – с чего бы любящей своё дитя женщине его проклинать?
Тут-то реинкарнатору и придёт крышка, которой ему вдарят по кумполу, признав одержимым демоном или ещё чего похуже. Так что приходилось бедолаге пахать, как никогда раньше, уподобляясь в этом самым упорным воякам, силу которых обеспечивали не ум, смекалка и знания, а пролитые пот и кровь. Виктор искренне считал такой подход варварским и недостойным его гения, но судьба словно специально решила ткнуть практика лицом в грязное свиное гузно.
– Молодой господин, подходит время ужина. Вы закончили?
Выдавив из себя ещё пару отжиманий, почти шестнадцатилетний парень, стиснув зубы, встал, переведя взгляд на