Тебя все ждут. Антон ПонизовскийЧитать онлайн книгу.
ный вкус, не на мой вкус красавца, а на вкус среднестатистической тётки в халате, пятьдесят пять плюс. Покажите ей крупного, статного, молодого… Вообще-то ему уже тридцать восемь, но выглядит он свежо: щёки кровь с молоком, кудри русые, глаза, естественно, голубые. Красавец в белой открытой рубахе, пушкинско-мушкетёрско-гардемаринской, в обтягивающих панталонах. Смотрит вверх, в потолок, прямо в камеру – так что тётке, застывшей перед экраном со сковородкой, кажется, что он глядит именно на неё, снизу вверх. Многообещающий ракурс.
Быстрее, осталось семь с половиной секунд.
В руке у него перо – большое, гусиное, настоящее. Он проводит этим пером по нижней губе – туда оно скользит гладко, а обратно цепляется за губу, топорщится – чтобы зрительница обратила внимание на его губы: полные, ярко очерченные; верхняя – с трогательным треугольным клювиком. Если дать тётке ещё полсекунды, она, возможно, заметит, что пряничной красоте чего-то недостаёт: он будто бы не до конца наведён на резкость, слегка не в фокусе – поэтому эти лишние полсекунды вы ей не даёте. Красавец обмакивает перо в чернильницу и, склонясь над страницей, пишет, как бы в порыве внезапного вдохновения. Перо скрипит.
Разумеется, вы не покажете тётке, что в бронзовой антикварной чернильнице сухо. Иначе балбес всё заляпал бы, и рубаху свою псевдопушкинскую заляпал: он не умеет писать пером. Начали было учить, наняли специального преподавателя, но доучить не успели. Скрип пера подложен из библиотеки шумов, а под перьевым наконечником спрятан обычный шариковый стержень.
Чтó он пишет, не видно. Стихи, думает тётка со сковородкой. Кому? По логике, той, кому заглядывал в глаза снизу… Он любит меня, балбес, нежно думает тётка. Ляжки в лосинах чуть полноваты, но ничего.
Дело сделано, месседж послан. Можете ли вы коротко сформулировать этот месседж? А одним словом можете? Ну конечно. «ЛЮБОВЬ». Тётка со сковородкой хочет смотреть про любовь, и она смотреть будет. Значит, вы всё сделали правильно – и в девять секунд уложились с запасом. Мои поздравления.
Теперь, поскольку этот небольшой запас времени тоже необходимо потратить с толком, вы можете очертить сеттинг, сиречь вселенную, в которую тётке захочется погрузиться, забыть про свои сковородки и про бухгалтерию, где она дорабатывает до пенсии. Вот, пожалуйста, ссылочка на заставку «Дома Орловых»: виньетки, люстры, паркет, позолота, белые платья, мундиры, кавалергарды… Девятнадцатый век: Пушкин, первый бал Наташи Ростовой, вот это всё. Любовь в девятнадцатом веке. Пока достаточно.
Достаточно – но не для вас. Вы-то сами – не тётка со сковородкой (даже если вы тётка со сковородкой).
Вы знаете, что кудрявый муфлон в лосинах – второразрядный актёр, что в чернильнице пусто, что весь девятнадцатый век снят в одной декорации, в одном-единственном, хотя и очень большом, павильоне.
Что мне делать, если семейные саги наводят на вас тоску?
Да, вы в курсе, что «Дом Орловых» – это самый успешный российский проект телесезона 2021/22, прорывный способ работы с актёрами в реальном времени и поразительный человеческий эксперимент. Да, вам интересно, как всё это было устроено. И да, конечно, вам хочется повторить и превзойти мой успех, вам, как и мне, нужны рейтинги. Но вы ничего не можете с собой поделать, от мелодрам вас тошнит и перспектива застрять в павильоне «Дома Орловых» среди фраков, лосин, причёсок а-ля девятнадцатый век, локонов, ахов, вздохов и позолоченного пенопласта вызывает у вас клаустрофобию. Ваши чувства изношены, притуплены профессией, но они всё же есть, вы живой человек.
Что мне такого сделать, чтобы вы прочитали этот учебник не только по необходимости, а с интересом?
Думаю, провести небольшую экскурсию.
Вы помните, что декорация «Дома Орловых» была смонтирована в АСБ-29[1] – в самой большой эфирной студии Останкинского Телецентра.
Если вы проведёте в здании Телецентра хотя бы несколько дней, то в какой-то момент вас коснётся странное чувство безжизненности. Скорее всего, это произойдёт поздним вечером, когда опустеют останкинские коридоры.
В одном из писем А. Ю. Орлов (тот самый балбес в лосинах) упоминает коридор третьего этажа, который тянется вдоль телецентровского фасада почти что на полкилометра. Он кажется бесконечным, по правой стороне закрытые пронумерованные двери – почему это зрелище так угнетает? Может быть, потому, что для человека естественно находиться в доме, где комнаты можно пересчитать по пальцам. Одна-единственная закрытая дверь – уже источник тревоги: вдруг в этой комнате Синяя Борода прячет мёртвое тело?
Закрытая дверь – как зудение зуммера, но когда этих зуммеров сотни, тревога не возрастает, а наоборот, притупляется. Такого же рода апатия и тоска охватывает посетителя любой большой канцелярии или тем более министерства. Представьте себе МИД, высотку, двадцать семь этажей офисов и подсобок. Теперь положите эту высотку горизонтально. Телецентр больше в два с половиной раза: кубатура высотки – 400 тыс. м3, объём «Останкино» – более миллиона кубических метров.
При этом Останкинский Телецентр – не обычное министерство.