Жрица Итфат + Тафти жрица + Трансерфинг реальности. Ступени I, II, III, IV, V. Вадим ЗеландЧитать онлайн книгу.
вы не занимались киносъемкой? А зеркала у вас были?
– Нет, не снимали, и зеркал не было.
– Тогда почему же ты здесь?
– Мы свои ритуалы посвящаем богам, они на нас смотрят.
– И где же они сидят? В зрительном зале?
– Тили, их нет в нашем мире, они пребывают в метареальности, и смотрят как раз с этой стороны зеркала, где мы сейчас.
– Тогда все сходится: и спектакль был, и зеркало, и эти ваши боги смотрели на вас, как в кино.
– Да, а сейчас нам надо пройти обратную цепочку: из кино попасть в спектакль, а затем в жизнь.
– Но как ты себе это представляешь? Нам что здесь, драму разыграть?
– Нет, интуиция мне подсказывает, что от нас требуется каким-то образом ожить в самой кинокартине.
– Это как если бы герои фильма ожили и сошли с экрана в зрительный зал?
– Что-то вроде того.
– Но ведь мы и так живые!
– Видимо, не совсем так. Что-то надо еще предпринять.
Они снова погрузились в раздумья. А потусторонний пейзаж тем временем начал трансформироваться к прежнему виду. Трава, пальмы и море, как ни в чем не бывало, опять зазывали к себе.
– О боже, да у этого зеркала прямо экранная заставка такая, издевательская, – сказала Матильда. – Ни дать ни взять, турагентство – приходите к нам, прибегайте к нам, приползайте к нам, мы вас в рай отправим!
– Тили, мне пришла идея, – сказала Итфат. – Я не знаю, кто там у вас обещает в рай отправить, но давай попробуем глянуть, что происходит сейчас в нашей реальности. Может, зеркало покажет?
– Фатичка, давай! Нам терять нечего.
– Начнем с тебя.
– Ладно.
– Как обычно, фиксируешь внимание на картине, которую хочешь увидеть, и не забываешь про бантик.
– Я посмотреть хочу, что там делается в нашем театре.
Матильда сосредоточилась, что-то пробормотала, и в тот же миг в зеркале, как на экране, вспыхнула яркая картина. На сцене, залитой светом софитов, вальяжно и медленно двигались пары, одетые по моде эпохи Возрождения. Женщины в роскошных белых платьях с широкими юбками. Мужчины тоже в белых шелковых камзолах и трико в обтяжку. На головах парики, у женщин высокие и светлые, у мужчин темные, завитые в кудри. Лица всех были скрыты масками с золотой росписью.
Звучала клавесинная музыка. По всей видимости, танцевали менуэт. Пары то сходились, то расходились. Мужчины отвешивали грациозные поклоны, женщины приседали в изящных реверансах, с распущенными веерами в руках. Движения танца были просты и сдержанны, с одним лишь нюансом: почему-то никто не поворачивался к залу спиной.
Судя по всему, спектакль не только играли, но и снимали, поскольку повсюду располагались видеокамеры. Подле сцены стоял режиссер и дирижировал всем действом, отдавая какие-то команды актерам, операторам, осветителям. Картина была настолько реалистична и близка, что Матильда инстинктивно принялась стучать в зеркало и кричать:
– Викто-ор! Я вот она, я здесь!
Призрачное отражение дивы металось с той стороны, повторяя