Семейные тайны. Практика системных расстановок + За пределами одиночества + Мамочка, пожалуйста…Семейные расстановки – метод Берта Хеллингера + О чем молчат предки + Ошибки аиста. Надежда МарковаЧитать онлайн книгу.
быстро наскучила парню, ведь в каждом селе его ждала другая жена – молодая вдовушка или спелая грудастая девица. Он начал покрикивать на Оксану, а иногда и поднимать на нее руку. Но девушка свято верила в материнские слова.
«Плохих людей не бывает», – думала она, стирая белье, вычесывая вшей, готовя любимому еду. Она занималась с ним любовью так нежно и восторженно, что и Андрей со временем прикипел к ней душою.
Да, видно, душа у него была поганенькая. Чтобы «посвататься» к богатенькой вдове, за две бутылки сивухи он… продал Оксану браткам из соседнего обоза. Четыре потных, немытых тела каждый вечер разыгрывали ее в кости и имели ночами напролет, закрывая ей рот кто рукой, кто портянкой, чтобы не шумела. Ксюша только в первый день неистово кричала от злости, обиды, отвращения, отчаянно билась, как птица в силках. Но хрупкая девушка была бессильна против четырех озверевших от воздержания солдат.
После этого Ксюша сделалась бесчувственной, какой-то странной. То молчала, уставившись в одну точку, то отмахивалась от кого-то неведомого, то хихикала, то истерически хохотала. Еще через два месяца стала явной ее беременность. На ее хрупком девичьем теле ребенок выпирал неестественно, как проглоченный арбуз. Никто из четырех сожителей не сжалился над бедной девушкой. Стирать и готовить она могла лишь через силу, спать с ней было неудобно, шла осень, кому нужен такой гембель[2]? На следующее утро полк снимается с места и будет расквартирован в большом уездном городе. Мужики высадили беременную женщину на проезжей дороге, развернули и показали в даль дальнюю: «Иди прямо, там твой дом». На заре один из них увидел, что она, как привязанный телок, семенит вслед за обозом – она очень боялась волков, обоз казался ей менее опасным. Парень разбудил сотоварищей.
– Что делать будем?
Обоз проезжал по разбитой дороге. С одной стороны – деревня, с другой – лесок. Они затащили Ксению в лес. Она не сопротивлялась, была словно без памяти. Подошли к старой березе. Один приподнял ее над землей. Нет, убивать не стали. Не брать же из-за убогой грех на душу. Прихватили веревкой только под подмышками и привязали к дереву.
Когда Ксения пришла в себя, одна, в лесу, она обомлела от ужаса, и к ней вернулась вся ясность сознания. Когда она представила, как волки будут подходить к ней, обгладывать ее ноги, руки, ее ребенка, ее грудь пронзил нечеловеческий душераздирающий крик. Тело в судорогах забилось о дерево. Начались схватки.
«Мама, мамочка, родная моя, зачем же ты мне говорила, что все люди добрые? Мама, как же мне больно… Где же твой Бог, мама?»
Деревенские бабы пошли поутру за грибами в осенний лес. Они всю дорогу судачили о бередящем душу крике в ночи. Когда же они пришли на опушку леса, от увиденной картины у них похолодело внутри. Голова привязанной к дереву женщины безжизненно свисала, волосы, легкие и пушистые, доставали до земли. Она была мертва. На земле лежала новорожденная девочка. Рядом с ней сидела волчица. Обвернув дитя серым мехом, она облизывала тельце ребенка шершавым языком.
Почуяв
Гембель (одесский жаргон) – морока; обуза, хлопоты; неприятность; забота.