Стирающая Память. Живые книги. Галина МиньоЧитать онлайн книгу.
Он также поднял руки и лицо к небу. Барабан и флейта, а за ними и хлопки в ладоши смолкли. Громче застучали бамбуковые палочки. Акробаты развернулись и поклонились друг другу.
К ударным палочкам присоединился барабан в форме кубка с натянутым на него пергаментом. Зажав его между коленями, сидя на ковре, отбивала ритм костяшками пальцев женщина. Она была одета в тонкую голубую тунику.
В какой-то момент Досифее почудился сверлящий взгляд в спину. Утренняя прохлада, наверное, давала о себе знать. Досифея резко обернулась. В быстро густеющей толпе она перехватила этот взгляд. Прямо на неё смотрел человек в сером плаще с капюшоном. Они встретились взглядами словно столкнулись двумя мирами. По спине Досифеи змеёй прополз липкий холодок. Человек натянул капюшон почти до подбородка и исчез.
Первый акробат согнул свою ладонь ступенькой. Второй, опершись рукой на его плечо, поставил ногу на эту ладонь и взмыл вверх. Стоя на плечах у первого, он хлопнул в ладоши у себя над головой. Зрители, казалось, перестали дышать. Откуда ни возьмись, появились с двух сторон ещё двое акробатов поменьше ростом. Барабанщица стала сильнее отбивать быструю дробь. Досифее на миг показалось, что все акробаты были на одно лицо. Будто двоилось в глазах. Она встряхнула головой и растёрла лицо ладонями, по привычке слегка надавив на глаза. От переписи книг, которой она занималась всю свою жизнь, у неё часто уставали глаза. Это был привычный для неё жест.
Между тем, два акробата, опёршись на широко раскинутые руки первого, оказались вверх ногами в воздухе. Одной рукой они держались за запястья первого, а другой – за щиколотки стоявшего у него на плечах второго акробата. Второй поймал руками за одну ногу каждого из них. Получилась фигура, похожая на раскрывшийся веер. Задорно засвиристела флейта, все захлопали, и фигура рассыпалась. Акробаты, перекувыркнувшись в воздухе, соскочили вниз и выстроились в одну линию перед зрителями. Барабаны застучали, перебивая звуки гудящих кларнетов, флет, зазвеневших колокольчиков и всех инструментов сразу. Какофонию взбесившегося оркестра заглушили восторженные вопли и громкие аплодисменты.
Кто-то коснулся плеча Досифеи. Она резко обернулась и увидела одного из знакомых, служащих при храме.
– Скоро уже пойдём, – тихо сказал он, – мне приказано вас проводить на корабль.
– Можем ещё немного побыть здесь? – спросил Квинтус.
– Да. Но недолго. И давайте я вас обоих за руки возьму. Народу прибывает, как бы нам не потеряться.
«Какая мягкая у него ладонь», – подумала Досифея и украдкой глянула на, вроде как, знакомый профиль. Крупный нос с горбинкой, жёсткие кудрявые волосы и абсолютно белая кожа, не поддающаяся загару, – «Вот так, часто видишь, желаешь при встрече мимоходом доброго дня, а не замечаешь, что рядом такой приветливый и добрый человек. Да и в храме он всегда был тенью. Чистоту наводил, что-то приносил и молча уходил. Я думала, он немой. А сейчас… С ним сразу спокойнее стало. Вовремя он появился. Не ценим мы то, что видим каждый день», –