Гуттаперчевый клоун. Геннадий АвласенкоЧитать онлайн книгу.
её взглядом, тоже направилась в сторону собственного жилища. Она шла медленно, не спеша, и усиленно при этом размышляла о странном поведении Марьяны. Неужели она не разыгрывает сейчас Лёлю, а сама на полном серьёзе верит во всю ту чепуху, которую только что несла? Очень даже на то похоже… И не свихнулась ли по-настоящему её лучшая подруга в чрезмерном своём увлечении всяческими киношными страшилками?
Лёле и самой нравились «ужастики», но всё же далеко ей было в этом до Марьяны. Та ужастики да страшилки киношные просто обожала.
Вот и дообожалась, дурёха! И как, скажите, ей теперь помочь? Рассказать обо всём этом кому-либо из взрослых, или просто оставить всё как есть, в надежде, что оно само собой образуется со временем?
А что, ежели не образуется? Что, если болезнь эта (а это и в самом деле была какая-то вполне реальная психическая болезнь, или, что более вероятно, самые первые грозные её симптомы) начнёт ещё и усиленно прогрессировать?
Так что лучше всё же рассказать…
Вопрос: кому?
Рассказать можно было, к примеру, Наталье Петровне, их классному руководителю. Она и добрая, и отзывчивая, и должна всё правильно уразуметь, вот только…
Вот только тогда Лёля невольно проявит себя как ябеда и предательница, особенно если всё её страхи и тревоги окажутся пустыми, а Марьяна всё же выделывается сейчас и мастерски разыгрывает подругу!
Полностью поглощённая в эти свои невесёлые размышления, Лёля и не заметила, как дошла до моста и даже успела уже его перейти. И тут только вспомнила о гуттаперчевом клоуне в кармане и о своём собственном обещании немедленно зашвырнуть странную эту игрушку в холодную весеннюю воду.
Пришлось остановиться и повернуть обратно. А перед этим Лёля засунула руку в карман, вытащила оттуда клоуна и, повинуясь какому-то непонятному, но совершенно непреодолимому желанию, принялась внимательно его рассматривать.
Игрушка как игрушка, и ничего непонятного (если не считать необычного её веса) в игрушечном клоуне не наблюдалось. На взгляд Лёли, несмотря на аляповатую и излишне яркую раскраску, красивая и мастерски сделанная фигурка, и жаль даже её в холодную воду швырять…
А что, ежели не швырять? Что, если оставить эту игрушку себе, а Марьяне потом просто соврать. Сказать, что выбросила, мол, в воду, как обещала, и дело, как говорится, с концом!
Но вся беда в том, что врать Лёля (в отличие от той же Марьяны) совершенно не умела. Не получалось у неё враньё, если честно, никогда не получалось!
И тогда Лёля решилась. Подошла к чугунным перилам, подняла руку с зажатой в ней игрушкой и…
В этот самый момент взгляд её невольно задержался на большущей куче сухой прошлогодней листвы, наваленной на самом, считай, речном берегу. Кто-то поджёг кучу да и ушёл, и вот теперь она медленно начинала разгораться, дымясь в нескольких местах сразу.
А что, если…
Что, если покончить с клоуном именно таким способом? Да и Марьяне спокойнее будет, когда Лёля сообщит ей, что не просто избавилась