Песнь Бернадетте. Черная месса. Франц ВерфельЧитать онлайн книгу.
обрывистый участок пути перед вершиной. Здесь надо преодолеть вертикальную расщелину, а под ногами голая скала, вымытая дождями. Деревянные башмаки отчаянно скользят, они не самая удобная обувь для хождения по горам.
– О господи, дальше я не пойду! – задыхаясь говорит Мария перед последним подъемом.
Бернадетта, которая уже взобралась на гору, сбрасывает свою вязанку и спускается на помощь сестре. Не говоря ни слова, она перекладывает на себя ее ношу и упругим шагом вновь взбегает на вершину.
– Эй, что это значит? – удивленно восклицает Мария. – Я же сильнее тебя…
Жанна Абади хохочет, сгибаясь под своей вязанкой:
– Она вдруг превратилась в дюжего капрала из Немурской казармы, а до этого боялась замочить ножки в холодной водичке…
– Куда ты так мчишься, ослица? – сердито осаживает Мария сестру. – Потом будешь задыхаться всю ночь…
Бернадетта не отвечает. Она и думать забыла о своей «атме». Она борется с собой. Ее душа жаждет говорить о даме. Она подобна влюбленной, которая изнывает, потому что обстоятельства вынуждают ее молчать о своей любви. В глубине сердца она знает, что, если только поддастся искушению и откроет рот, это будет иметь непредсказуемые последствия. «Я ничего не скажу, я ничего не скажу», – шепотом убеждает она саму себя.
– Что ты там бормочешь себе под нос? – спрашивает Абади.
Бернадетта внезапно останавливается и, не дыша, замирает.
– Я хочу вам что-то рассказать, – произносит она затем. – Но вы должны поклясться, что не выдадите меня… Мама уж точно не должна об этом знать, она меня просто побьет… Мария, поклянись, что не скажешь дома ни словечка!
– Клянусь! Ты ведь знаешь, я умею держать язык за зубами.
– А Жанна сегодня пожелала, чтобы меня забрал черт. Жанна, ты правда этого хочешь?
– Дуреха, это же просто так говорится, никто всерьез об этом не думает. Ну давай, выкладывай!
– Нет, сперва поклянись, что ничего не скажешь ни у нас дома, ни у себя дома, ни в школе…
– Даю честное слово. Но клясться, нет, клясться я не буду. Клясться ни с того ни с сего – это грех. Ты хочешь ввести меня во грех именно сейчас, за несколько месяцев до первого причастия? Ладно! Рассказывай, что было в гроте?
– Я видела даму во всем белом, с голубым поясом, и на каждой ноге золотая роза…
Она восторженно вслушивается в собственные слова, которые, при всей их бедности, должны вместить непостижимое. А сердце у нее колотится и прямо выпрыгивает из груди. Мария приходит от ее слов в ярость. Она швыряет свою вязанку на землю:
– Эй, ты, я тебя хорошо знаю! Ты хочешь нас напугать, сейчас, когда уже темнеет, а мы все еще в лесу. Но меня ты своей дурацкой дамой в белом не напугаешь…
Выдернув из вязанки ореховый прут, она несколько раз ударяет Бернадетту по рукам. Но та как будто ничего не чувствует.
– Почему ты ее бьешь? – задумчиво говорит Жанна Абади. – Может, там и в самом деле была дама…
– Да, была, и я хотела перекреститься, но не смогла, а потом у меня получился