Килограмм поддержки. Надежда ЗейглишЧитать онлайн книгу.
«грабли», от которых взрослый человек страдает и, в общем-то, пришёл избавиться, когда-то в прямом смысле спасли ему жизнь. Очень часто то, что мешает нам жить сейчас, когда-то было просто приспособлением, находкой, палочкой-выручалочкой, спасительным способом выживания. Но со временем «спаситель» превращается в «тюремщика» и начинает удерживать и запугивать свою жертву при всякой попытке вырваться на свободу.
В детстве, в ситуации эмоционального насилия стать бесчувственным – это было спасение, но продолжая оставаться анестезированным уже будучи взрослым, невозможно создать близкие отношения. Храня верность спасительной анестезии, человек обрекает себя на одиночество. Можно разыграть эту драму в лицах: Человек, Анестезия, Терапевт.
Человек: я устал от одиночества, моя жизнь пуста и холодна. Я бы хотел близких и доверительных отношений.
Терапевт: Да, это хороший запрос на терапию.
Анестезия: Терапевт опасен, он сделает тебя уязвимым для боли. Ты снова будешь страдать. Он – твой враг. Я твой единственный друг. Ты помнишь, как я тебя спасла от невыносимой боли? И ты хочешь меня предать? Бросить? Ты хочешь избавиться от меня? Ты без меня умрёшь!
Человек: Мне страшно!
Анестезия: Пошли отсюда! Я отведу тебя в безопасное место.
Человек: Но мне одиноко там, в твоём безопасном месте!
Вот тут мы прервёмся. Пьеса интереснейшая. Что будет дальше? Как вы уже поняли, всё зависит от отношений. Если кабинет терапевта будет достаточно безопасным местом, то есть шанс, что человек останется и не пойдёт назад в своё анестезированное одиночество.
Причем раскрою один секрет, Анестезия будет молчать, пока терапевт неэффективен или не слишком близко подобрался к ней. Сопротивление усиливается с приближением к наиболее болезненным воспоминаниям и чувствам. Я много раз видела, как люди начинают защищать и оправдывать то, от чего в начале работы хотели избавиться, как начинают видеть в терапевте врага и злодея, хама или тупицу, садиста, насильника и т. д.
И если кредит доверия не был достаточным, то это трудное место пройти не удаётся. Так бывает. Работа с последствиями психологической травмы действительно тяжёлый процесс. Тяжёлый он ещё и по своей динамике. Нигде, пожалуй, ухудшение состояния не бывает таким ярко выраженным и мучительным. Дело в том, что воспоминание о самой травме и обо всём, что с ней связано, часто до начала работы находится как бы в некоем «коконе», в закапсулированном виде, чтобы слишком токсичное содержание не отравляло психику. Когда «оболочка» растворяется и содержимое выходит наружу, естественно, самочувствие ухудшается и человеку становится гораздо хуже…
Ради чего же все эти мучения? Проработанная травма в отличие от «закапсулированной» позволяет человеку освободиться от власти тех самых «Спасителей-Тюремщиков», которые управляли его жизнью. Человек получает свободу и возможность строить близкие