Триумфальная арка. Эрих Мария РемаркЧитать онлайн книгу.
смотрел на узкое взволнованное лицо женщины, знавшей лишь самую зыбкую разновидность счастья – любовь.
– Не один раз, Кэт, – сказал он, имея в виду нечто совсем иное и зная, что и это иное не было счастьем.
– Вы не хотите меня понять. Или не хотите говорить об этом. Кто там поет под оркестр?
– Не знаю. Я здесь давно уже не был.
– Ее не видно отсюда, и среди цыган ее нет. Вероятно, сидит за каким-нибудь столиком.
– Возможно, одна из посетительниц. Здесь это часто бывает.
– Странный голос, – проговорила Кэт. – Печальный и мятежный.
– Это песни такие…
– Или я такая… Вы понимаете слова?
– «Я вас любил…» – романс на стихи Пушкина.
– Вы знаете русский?
– Так, насколько меня обучил ему Морозов. Главным образом ругательства. В этом смысле русский – просто выдающийся язык.
– Вы не любите говорить о себе, не правда ли?
– Я даже думать не люблю о себе.
Кэт помолчала.
– Порою мне кажется, что прежняя жизнь кончилась, – сказала она. – Беспечность, надежды – все это уже позади.
Равик улыбнулся.
– Она никогда не кончится, Кэт. Жизнь слишком серьезная вещь, чтобы кончиться прежде, чем мы перестанем дышать.
Она не слушала его.
– Меня часто мучает страх, – сказала она. – Внезапный, необъяснимый страх. Кажется, выйдем отсюда и увидим весь мир в развалинах. Вам знакомо такое ощущение?
– Да, Кэт. Оно знакомо каждому. Вот уже двадцать лет, как вся Европа поражена этой болезнью.
Она не ответила, прислушиваясь к песне.
– А теперь уже не по-русски, – сказала она.
– Да, по-итальянски. «Санта Лючия».
Луч прожектора скользнул от скрипача к столику около оркестра, и Равик увидел певицу. Это была Жоан Маду. Она сидела за столиком, опираясь на него рукой, и, словно в раздумье, глядела прямо перед собой, будто была совсем одна в этом большом зале. В резком белом свете лицо ее казалось очень бледным. В нем не осталось и следа от бесцветного, стертого выражения, знакомого Равику. Сейчас оно было озарено какой-то волнующей, погибельной красотой, и он вспомнил, что однажды уже видел его таким – ночью, в ее комнате, но тогда он приписал это легкому дурману опьянения, и все тотчас погасло, исчезло. И вот снова то же лицо, теперь еще более прекрасное.
– Что с вами, Равик? – спросила Кэт.
Он обернулся.
– Ничего. Знакомый напев. Душещипательный неаполитанский романс.
– Воспоминания?
– Нет. У меня нет воспоминаний.
Он сказал это резче, чем хотел, и Кэт внимательно посмотрела на него.
– Иной раз мне так хочется знать, что с вами происходит, Равик.
Он небрежно махнул рукой.
– То же, что и со всеми другими. В наши дни мир полон авантюристов поневоле. Их можно встретить в любом отеле для беженцев. И у каждого своя история, которая была бы прямо-таки находкой для Александра Дюма или Виктора Гюго. А теперь едва начнешь рассказывать, как