И грянул свет. Артем ГаямовЧитать онлайн книгу.
гром. Донья Роза вздрогнула и засеменила в дом, а Кике испуганно вякнул и юркнул в суперконуру. Только Костя остался стоять на месте.
«Кто увидел молнию, готов к удару грома», – вспомнилось ему, и по спине пробежали мурашки.
2. НЕПРАВИЛЬНЫЙ СОЧЕЛЬНИК, НЕПРАВИЛЬНЫЙ ТУМАН
Испания, Малага / 24 декабря 1994 года
Стрелки старинных напольных часов напряжённо застыли без одной минуты пять, могучий маятник за стеклянной дверцей мерно ходил туда-сюда.
– Щас, щас.
Отец возбуждённо поправил очки, смахнул со строгого лакированного корпуса невидимую пылинку, и в этот момент часы начали бить. Яростно, хрипло, оглушительно. Мама отпрянула назад, а может, её отбросило звуковой волной. Костя устоял на месте, только скривился, Кике жалобно взвыл.
– Внушает, да? – восхищённо поинтересовался отец, когда часы наконец стихли. – Настоящий антиквариат! Как вам? А, Маринка? Константин, как тебе?
Костя понимающе переглянулся с мамой и осторожно кивнул:
– Внушает.
– А это, Игорь? – Мама с опаской глянула на большую картонную коробку. – Ещё один сюрприз?
– А, это? Сейф.
– Сейф? Зачем нам?
– А затем, сын, что деньги хранят в сейфе.
– Хочешь сказать, что после этого, – мама указала на громоздкие часы, – у нас ещё остались деньги?
– И не только деньги, – воодушевлённо продолжал отец. – Каждый из нас положит в сейф одну вещь, которую считает самой ценной.
– Самой ценной? – Костя пожал плечами. – Даже не знаю.
– Зато я знаю, – заявила мама.
Она решительно вышла из гостиной, а отец тем временем принялся распаковывать сейф. Нетерпеливо, жадно разодрал коробку, словно ребёнок – упаковку с подарком, повернулся и, указывая на массивный металлический куб, похвастал:
– Огнеупорный, электронный, высшая степень защиты. А как считаешь, – он доверительно понизил голос, – маме понравились часы?
– Думаю, она в восторге.
Костя никогда точно не знал, действительно ли отец не замечает иронии и не слышит критики или же просто умело притворяется. С одной стороны, если бы Игорь Доров в самом деле не чувствовал собеседника, то вряд ли бы стал успешным московским, а теперь ещё и испанским бизнесменом. С другой – если притворялся, то выходило очень убедительно. Вот и сейчас отец лишь неопределённо глянул на сына, а потом подошёл к ярко наряженной ёлке и принялся крутить пальцами стеклянную фигурку поросёнка. В красном колпаке и с надписью «Feliz Navidad!» на розовом пузе.
– Вот. В твой сейф, – мама вернулась в гостиную и протянула отцу фотографию.
Маленькую, чёрно-белую, выцветшую, на которой счастливые, совсем ещё молодые родители обнимали улыбающегося до ушей годовалого Костю.
– Не в мой, а в наш.
Отец ласково глянул на маму, и та расплылась в улыбке, будто школьница.
– А что сам положишь?
– Щас покажу. –