Заложники Света. Наталья ТурчаниноваЧитать онлайн книгу.
народу в термах прибавилось. Вокруг расхаживали личности разной степени раздетости, сновали торговцы напитками, булочками и сосисками. Все они вопили, расхваливая свой товар, и путались под ногами. В каком-то углу тонким фальцетом надрывался парикмахер, предлагая всем желающим воспользоваться его услугами. Невесть откуда вынырнул продавец одеял из мохнатой материи и привязался ко мне, требуя купить столу для «стройного мальчика», то есть Атэра.
Отделаться от него удалось с трудом. Мой воспитанник слегка надулся из-за того, что ему не приобрели теплую накидку, но, увидев следующее помещение, снова развеселился. Здесь было то, ради чего, собственно, мы и пришли.
Вымытые, подстриженные, ублаженные массажем рэймляне неторопливо прохаживались парами и в одиночестве по великолепной длинной зале. Арками и колоннами ее разделили на небольшие уютные уголки, где стояли столы с резными ножками и широкие скамьи для сидения или лежания.
В центре павильона громко капали, отмеряя время, водяные часы – слегка сплющенный шар с отверстиями. Судя по нижней чаше, натекло уже часа два после полудня. Но единственного измерительного прибора строителям бань оказалось мало, и рядом с клепсидрой [14] они установили еще и часы солнечные. Высокий стержень торчал посреди мелкого бассейна, на внутренней стороне которого виднелись отметки. Длинная тень замерла на одной из них. Кажется, какой-то из хронометров отставал.
Атэр c любопытством глазел на все эти диковинки, периодически толкал меня в бок, привлекая внимание, и шепотом сообщал свои соображения.
– Гэл, Гэл, смотри, вон, тот дядька в тоге. Это Тиберий Гратх. Народный трибун. Видишь, у него красная кайма на подоле.
Я глянул на серьезного господина с седыми коротко стрижеными волосами и угрюмой физиономией. Видимо, действительно важный деятель – его широкий лоб пересекали аж четыре глубокие морщины. Гратх солидно шествовал из одного конца зала в другой, перекинув через плечо край белоснежной тоги.
Периодически он грозно сводил брови, и взгляд его становился как будто невидящим, обращенным внутрь себя. Потом трибун совершал величественное движение рукой, и к нему тут же подскакивал раб, до этого неслышно кравшийся следом, почтительно подсовывая своему господину бумагу, натянутую между двух дощечек. Тот брал стило, не глядя, чиркал что-то в документе и снова шествовал дальше. Не иначе, готовил речь в сенат.
Атэр снова толкнул меня в бок, и когда патриций прошел мимо нас, распространяя запах дорогих благовоний, шепнул:
– На него уже два покушения было.
– И кто покушался? – спросил я заинтересованно.
– Спроси лучше, за что! Он хочет… как это… А! Возродить утраченное значение должности народного трибуна – иметь право налагать вето на любое решение сенаторов. Он должен интересы народа отстаивать. А интересы – чтобы цены на хлеб не поднимали. А еще чтоб излишки земли у императорских чиновников, которые себе захапали, безземельным отдать… Только я думаю, ничего у него не получится.
Клепсидра – водяные часы.