Кофе и круассан. Русское утро в Париже. Владимир БольшаковЧитать онлайн книгу.
и т, д, и т. п. А это стоит недешево. Биопродукты по цене в полтора-два раза дороже, чем такие же в супермаркете.
Я уже не говорю о кремах и лосьонах для похудения, особом мыле для более изящных бедер и шампунях для упругости живота. Все это, понятно, требует денег, специальных статей в семейном бюджете, к которому французы относятся с величайшим почтением. В каждой семье он разный, соответственно доходам и социальному положению, но счет деньгам знает каждый француз. Раз уж речь зашла о доходах, оговоримся: тут термин «средний француз» не подходит. Статистика всегда превращается, по известному выражению, в «великого лжеца», как только принимается усреднять доходы бедных и богачей.
Реальная картина такова. Всего 1 процент французов владеет 30 процентами национального богатства, а 10 процентов – 60 процентами того же богатства. Причем львиная доля принадлежит 1 030 самым богатым людям. Во Франции 16 миллиардеров и 100 тысяч крупных семейных состояний, обладатели которых и составляют те самые сверхпривилегированные 10 процентов.
10 же процентов самых бедных семей обладают всего 0,03 процента национального богатства.
Между этими двумя полюсами чудовищного богатства и крайней бедности существует своего рода «слоеный пирог» социального неравенства. Если состояние наследника авиационной империи Марселя Дассо, его сына Сержа Дассо оценивается в 7–7,5 миллиарда франков, а банкира Э. Ротшильда – в 2,5 миллиарда франков, то никому не известный месье Дюпон, оказавшийся в самом низу социальной пирамиды французского общества, живет от зарплаты к зарплате и до конца своей жизни выплачивает бесконечные кредиты.
1 процент французов зарабатывает свыше 100 тысяч евро в месяц. А 15 процентов французов получают доход вдвое меньше среднего на душу населения и, по оценкам Европейской экономической комиссии, живут ниже уровня бедности. Их ни много ни мало 8 миллионов человек. Около миллиона из них, в основном это иммигранты, ведут просто полуголодное существование. Но есть и весьма внушительный, обеспеченный «средний слой». Появление его обусловлено переменами в структуре активного населения Франции. Картина такова: 60 процентов работающих французов заняты в административно-управленческой сфере, научной, системе образования, сфере обслуживания, 32,2 процента – в промышленности и лишь 7,8 процента – в сельском хозяйстве. Высшая шкала доходов приходится как раз на первые 60 процентов. Там сосредоточено наибольшее количество специалистов с высшим образованием (всего 7,5 процента населения Франции имеет дипломы вузов). Это категория привилегированная, доходы которой в пять-шесть раз, а у руководителей предприятий в десятки раз – выше, чем у рядовых работников. Поэтому месье Дюпон во всей своей многоликости протягивает ножки по одежке. В среднестатистическом варианте это выглядит так. В типичном семейном бюджете французов 21,1 процента расходов идет на питание, 6,3 процента – на при обретение одежды, 17,5 процента – на оплату жилья, 9 процентов на приобретение предметов домашнего обихода.