Дивная ночь на Ивана Купалу. Александр Валентинович КуревинЧитать онлайн книгу.
журавля, а синицы из рук не выпустить. Черта с два!
Он настроился потерпеть и потрудиться ради своей цели. И сама она приобретала у него все более широкие очертания. Все-таки актер – профессия зависимая. Лучше сразу думать о режиссуре. Никто ведь ему не запретит самому тоже сниматься в своих фильмах, играть в своих спектаклях. И лучший сценарий он, конечно, также напишет сам. Стало быть, в основе всего лежит литература.
Удивительно, почему Паша долго не вспоминал своего отца – бывшего журналиста, художника и фотографа. Отец был много старше матери, и теперь – на пенсии, но еще вел фотокружок в одном клубе. Ведь вот же от кого в нем творческая жилка! Паша поехал к отцу и рассказал ему о своем «несчастье» – открывшемся призвании. Отец, как мог, доходчиво объяснил сыну, насколько легко на выбранном им поприще обломать себе рога. Засим пожелал успеха.
Для Паши настала новая жизнь. Он теперь бешено читал художественную литературу, больше классику. Часами шлифовал пение бардовских песен под гитару. Учил стихи для будущего вступительного экзамена. И чем больше он готовился к грядущей необыкновенной жизни, тем более ощущал себя белой вороной в стенах технического вуза, где люди не притворялись будущими инженерами, как он, а серьезно хотели ими стать. Паша же свое получаемое техническое образование определял ни больше ни меньше как одну из граней будущего художника.
Страшны были сомнения. Вдруг все, что он себе надумал, это чушь собачья? Ничего не получится на самом деле? Может, стоило бы оглянуться по сторонам: вокруг не такие, как он, нормальные люди! Они веселятся в компаниях, заводят романы, коллективно клепают курсовики в общаге… Да он же и не возражал, он тоже готов был принимать участие! Только ему всего этого недостаточно. Он состоится как творческая личность, черт побери! Вот ради чего жить стоит!..
Паша задумался, и от того уже некоторое время ему было легко стоять под стеной спортзала, глядя на беснующийся народ так, словно это было нечто неодушевленное – текущая река, или шумящий листвой лес. В какой-то миг он вдруг встретился глазами с Ней. Она смотрела на него? Через мгновение наваждение прошло.
Слава богу, что учеба закончилась. Впереди его ждала плавательская практика. Он уже знал о своем распределении, и в связи с этим у него имелась одна идея…
«Во глубине сибирских руд храните гордое терпенье…»
Александр Сергеевич, к счастью для себя, не изведал, каково это на самом деле. Тем не менее великого русского поэта часто поминали в местах не столь отдаленных. Бывало, бугор орал, как заполошный: «Кто за вас план будет давать, ханурики, Пушкин?»
Михаил Семенович Шарыгин старался терпеть. И бугра, и «хануриков», и еще много чего. Он отсидел семь лет из десяти, отмеренных судом за хищение государственной собственности, по «фирменной» статье цеховиков.
Тридцать процентов срока сминусовали за примерное поведение, хорошая цифра! Почти столько материала от общего количества списывалось в отходы на Костромском