Жена авиатора. Мелани БенджаминЧитать онлайн книгу.
и их родственники махали нам на прощание так сердечно, как будто мы только что побывали у них в гостях. Чарльз соорудил из своего шарфа повязку и не показывал вида, что ему больно. Сидя на переднем сиденье, он весело рассказывал Гарри наши приключения, а я сидела сзади. Я поймала свое отражение в оконном стекле и улыбнулась. Гарри Гуггенхайм увидел это и тоже расплылся в улыбке.
– Мне очень приятно было познакомиться с вами, мисс Морроу, – проговорил он, когда мы подъехали к его поместью, где стоял автомобиль Чарльза, «Форд Родстер» кремового цвета, – надеюсь, что мы встретимся снова при менее экстремальных обстоятельствах.
– Я тоже на это надеюсь.
Чарльз распахнул передо мной дверь, и я вышла из машины.
– Прости, что так получилось с самолетом, Гарри, – проговорил Чарльз, хотя в его голосе я не услышала никакого сожаления, – я его починю.
– Не волнуйся, старина. Я рад, что с тобой все в порядке.
И они оба пожали друг другу руки с неподдельной искренностью.
В полной тишине мы с Чарльзом уселись в его машину и так же молча пустились в путь в сгущающейся темноте. Он включил фары и поехал – каким-то образом ему удавалось переключать передачи и вести машину одной рукой – еще более спокойно и хладнокровно, чем раньше; никто из нас явно не спешил добраться до места назначения.
Постепенно мы разговорились. Впервые это действительно было похоже на настоящий разговор. Адреналин все еще бродил в нашей крови, превратив двух стеснительных людей в болтливых сорок.
Чарльз делился со мной надеждами на будущее авиации; своим чувством долга обеспечить это будущее, убедить простых американцев, что летать теперь не более опасно, чем ездить в автомобиле, может быть, даже безопаснее.
Он также рассказал мне о полетах, которые планировал совершить; он мечтал проложить самые короткие маршруты не только между городами, но и между континентами.
– Вы можете вообразить перелет в Австралию, который займет меньше недели? – в ответ я могла только удивленно покачать головой.
– Я люблю путешествовать по морю и океану, – призналась я, – это очень успокаивает.
– Согласен. После приземления в Париже лучше всего мне спалось на судне, на котором я плыл домой. Они не позволили мне лететь обратно на самолете, хотя я хотел это сделать. Тогда я впервые понял, что моя жизнь принадлежит не только мне.
– Не могу представить этого чувства.
– Безусловно, это было необычно. Я никогда не думал об этом аспекте моих поступков. Я все время был сосредоточен только на полете. И первоначально единственное, о чем я думал, – это доброта и участие множества людей – моих спонсоров, а также моих помощников, конструкторов и механиков, которые построили самолет. Но почти сразу же после приземления я понял еще одну вещь – появилось ужасное сознание того, что теперь меня никогда больше не оставят в покое. Люди всегда хотят от меня того, чего я не могу им дать. Ведь я всего лишь перелетел через океан.
– Как вы узнали, что сможете