Золотая кровь. Евгения ЧерноусоваЧитать онлайн книгу.
голову вложила, и это въелось надолго, если не навсегда. Карине 30 лет, сама мать, а вы её всё с ложечки кормили. И что, будешь дальше кормить? Дай им возможность пожить самостоятельно и на свои. Эту девку Эдик для тебя привёл, чтобы ты бесился, да ещё бы и её обеспечивал. Давай мы тебе квартиру поищем».
И Альберт съехал. Трусил немного, попросил Олю с ним за вещами заехать. Но дома никого не оказалось. Он спешил, нервничал. А Оля сказала: «Собирайся основательно. Я же вижу, что больше ты сюда не придёшь». Аккуратно складывала одежду, заглядывая в список. Машину загрузили до крыши. Так же основательно всё разложила на съёмной квартире. А потом сказала: «А теперь поставь машину в гараж и начинай копить на новую. Ну, что ты рот открыл? Аличек, ты что, из-за этого г… будешь с детьми родными судиться?».
Добрым словом он помянул Олю, что машину заставила вернуть, когда Карина через неделю позвонила на работу: «Мне нужна машина!» Без обращения, как уже несколько лет. «В гараже» ответил и трубку бросил. А машину ещё заправлять нужно. И ремонтировать.
Через пару недель Карина зашла в библиотеку и спросила: «Тётя Оля, отец что, не собирается свою часть комуслуг оплачивать?» Оля хладнокровно уточнила: «Ты спрашиваешь, собирается ли он жить в этой квартире? Или делить её? У вас два варианта: или вы продаёте квартиру, делите деньги на три части и разбегаетесь, или договариваетесь с братом и без формальностей делите квартиру и платите за себя пропорционально занимаемой площади сами. А отец будет платить за съёмную квартиру». Карина заплакала: «Тётя Оля, как всё плохо! У нас поле боя, а не жильё. Без отца стало даже хуже». «Понятно, что хуже. У вас был общий враг, который к тому же вас кормил. Теперь так уже не будет».
Слишком часто Светке звонить нельзя. А узнать о перспективном женихе хотелось. Людмила Васильевна позвонила Оле в библиотеку и услышала, что она на больничном. Поехала её навестить, но в дверях её встретила Римма и сказала, что к Оле нельзя. Это было оскорбительно и странно, но пришлось уйти. Звонок Свете. «У Оли погиб сын». Людмила возмутилась: «Почему меня не впустили? Я бы с ней поговорила!» «Лучше не надо, мы все помним твоё второе имя». Возмущённая Людмила вновь поехала к Оле, благо у преподавателя времени побольше, а у Риммы рабочий день с восьми до пяти. Но в дверях встал Виктор: «К Оле нельзя». Людмила Васильевна возмущалась: «Оля от этой изоляции болеет, давно бы в себя пришла, если бы не их заслон».
Но Оле пришлось подняться, потому что слегла Римма. С тем же диагнозом и примерно в той же стадии, что у Тани Асоян. Именно Оля настояла на операции, на которую врачи не очень охотно пошли, утверждая, что шансы ничтожны, она же ухаживала до и после, меняясь иногда с Инной. У Людмилы Васильевны не было причины навещать больную, не те отношения, однако любопытство замучило. «Ну как там?», – спрашивала она соседку, но та только отмахивалась на бегу.
Как-то вдруг все окружающие обзавелись сотовыми телефонами. Только вчера, казалось, проблемой было дозвониться, а сейчас пожалуйста – у каждой дамы в сумке трубка. Пришла Людмила