Любовник змеи. Степан Станиславович СказинЧитать онлайн книгу.
в серое. Я рассчитывал: до наплыва студиозусов дворничиха не успеет собрать все листки, которые я разбросаю.
Я оставил «Классовую войну» на скамейках, на ступенях лестницы, у цветочных клумб; просто усеял листком асфальт. Несколько экземпляров «Классовой войны» я скотчем наклеил на стену.
Меня опять спугнули охранники.
Я убежал – и засел в круглосуточной кафешке. Пить кофе «три в одном» и уплетать за обе щеки кулебяки и салат «мимоза».
В девять утра – закинув за спину рюкзак с книгами (среди учебников в рюкзаке лежала «Непрерывная революция») – я, как дисциплинированный студент, отправился в университет.
Дворничиха (ловкая дама!..) – конечно, подобрала большую часть моих листков и отправила на помойку. Но два или три экземпляра «Классовой войны» пошли по студенческим рукам.
Студенты читали – гоготали – передавали друг другу листки – отпускали шуточки – крутили пальцем у виска. Для «золотой молодежи», поедающей бутерброды с семгой, идеи Михайло Букунина были бредом пьяного лешего.
«Это потому, что вы – из класса-верхушки», – стискивая зубы, думал я. Никто не хочет верить истинам, заставляющим сомневаться: а правильно ли я живу?..
Но я не повесил нос.
Пусть девяносто восемь студиозусов гиенами посмеются над моей «Классовой войной». Найдется девяносто девятый – который задумается: а все ли в порядке с нашим обществом?..
Я сеятель. Я бросаю зерна в свежую борозду – в надежде, что хоть одно-два зернышка дадут всходы.
Сеятель тем больше шансов имеет на успех, чем просторнее поле. Я задумал расширить аудиторию, в которую швыряю семена моей «Классовой войны».
Я распечатал восемьдесят экземпляров второго номера «Классовой войны». В этом выпуске я делал упор на мысли, что государственные институты, законы, религия, армия – служат, как учит Михайло Букунин, корыстным интересам привилегированного класса.
По соседству с корпусом факультета лежал парк с прудами и фонтанами.
В парке любили прогуливаться – затягиваясь легкими или «тяжелыми» сигаретками – наши студентики и очкастые профессора с блестящими лысинами. Мамаши катали здесь детишек в колясках – а собачники совершали моцион с далматинами и таксами.
В мою дурную голову взбрело: как «человек-бутерброд» раздает приглашения для дам на шугаринг, так и я буду раздавать в парке свой революционный листок.
Вы скажете: это неосторожно и даже откровенно глупо – обнаруживать перед всем народом, кто стоит за «Классовой войной». Теперь-то я это хорошо понимаю. Но тогда я заигрался в народовольца. Плюс к тому: мне и не снилось, что за свою «р-р-р-революционную деятельность» я могу понести наказание. Я думал: на крайний случай – погрозят пальчиком да по-отечески пожурят.
Итак – вечерком, после занятий – я встал у фонтана (у медного дельфина, изрыгавшего пенную струю воды) и начал раздавать «Классовую войну» номер два.
Люди у нас охочи до халявы. Даже если эта халява – всего только рекламная или политическая бумажка.
Скоро