Царица ночи. Нелли ХейлЧитать онлайн книгу.
не давала никаких обещаний. Не говорила, что сочла ее хорошей женой своему сыну. И все же уставшее лицо девушки просияло, словно на нее снизошло благословение, а глаза заблестели.
– Благодарю от всего сердца, сударыня. Я верю, они обязательно вернутся.
Время тянулось медленно, как мед, стекающий с пчелиного улья на землю. Фая не находила себе места, переходя из одного конца двора в другой. Огород был прополот, сено переворошено, а руки дрожали слишком сильно, чтобы заниматься ткачеством. Оставив станок, она взялась очищать стену печи, закоптившуюся после целого дня приготовления подношений. В горнице до сих пор сильно пахло дымом. То и дело Фае приходилось останавливаться, вытирая с лица пот и надеясь, что секунда отдыха уймет растущую боль в груди. Ранка не воспалилась и не загноилась, но продолжала терзать ее, несмотря на все молитвы и чудодейственную мазь.
Это все неважно, повторяла себе Фая; совсем неважно, если в конце концов жизнь Матвея будет спасена. Услышав снаружи шум, она порывалась бежать к двери, но всякий раз это была какая-то примитивная, раздражающая ерунда. Дети, ведущие овец на луг, сбежавшие собаки, девушки, направлявшиеся на реку с корзинами стирать нарядную одежду. Если исход битвы будет благоприятным, она пригодится для праздничного пира. Если нет – для проведения тризны [7]. Все вели себя как обычно, чтобы не отвлекать внимание богов, помогающих мужчинам на поле битвы. Марфа отправила к реке и Фаю, но та сбежала домой, даже не отжав белье как следует: слушать размышления на тему, подоспела ли к их войску подмога, быстрые ли у кочевников кони и сколько будет длиться битва, для нее было невыносимо. Ей они не приносили никакого облегчения. Зато кровавое пятно с платка почти удалось вывести. Фая повесила его на солнце, чтобы окончательно выбелить, и ненадолго дала волю слезам.
День склонился к закату. Тени вытянулись, рассекая дорогу к воротам так, что она стала чем-то похожа на мост, сложенный из неравных бревен. Фая отогнала мысли о Калиновом мосте, не сводя глаз с дозорных башен. Битва, говорили за ее спиной другие жители, должна была давно закончиться. И если их войско потерпело поражение, то кочевники уже должны были быть здесь, жечь, убивать и грабить. А если нет, то кто знает – может быть, победа была одержана, но никого не осталось в живых…
Фая стиснула зубы, борясь с желанием закричать. И, возможно, даже отвесить крепкую затрещину, дав новый повод для проклятий. От боли в груди и накопившегося за последние часы напряжения к горлу подступала тошнота. Если они не вернутся до полуночи, их будут встречать на рассвете. А затем люди придут сюда еще раз, моля богов о милости.
– Что это? – вдруг громко спросил кто-то, и в собравшейся толпе постепенно воцарилась тишина. – Похоже на песню.
Фая напрягла слух, и действительно – издалека донесся нестройный, совсем слабый, хор мужских голосов. Знакомых ей голосов, празднующих победу.
– Перун великий, Перун всемогущий!
Тишина
Языческие погребальные обряды у восточных славян.