Проклятие Усердия. Том 2. Евгений НеттЧитать онлайн книгу.
оно и ослабить подконтрольное себе, чем проклятый, немного подумав, и решил заняться. Началось постепенное снижение скорости циркуляции маны вплоть до того самого момента, когда это стало вызывать не просто неприятную, но опасную боль. Не без удивления, но Виктор почувствовал, как его тело начало… не умирать, но готовиться к этому неприятному процессу. Даже восприятие – и то ослабло, колеблясь, словно пламя свечи на ветру, а уж оно проклятого никогда ещё не подводило.
А стоило ему только «отпустить» контроль над маной, как та хлынула по проторенным дорожкам, причиняя боль куда большую, чем была от её сдерживания. Правда, Виктор оценить сюрприз уже не мог, так как взирал на окружающий, исказившийся и лишившийся красок мир не совсем с той стороны, с которой должен был. Он не покинул тело, как в прошлый раз, но частично вывалился из него, и теперь одним глазом созерцал своё внутреннее строение, – из маны и только из неё, естественно, – а другим осматривал окружающий мир. Картина получалась в высшей мере странной, и опущенные веки Виктору не только не помогли, но и помешали, ибо это простое действие позволило ему узреть всё вокруг себя. Обзор на триста шестьдесят градусов не с одной точки, и даже не с двух. Казалось, что каждая частичка тела, – или маны? – проклятого может одинаково хорошо взирать на мир. Это пугало, путало и мешало. Колоссальным молотом било по разуму, защищённому тонкой прослойкой самоконтроля и силы воли.
Благо, последним Виктор был не обделён. Не сразу, но довольно быстро он справился с надвигающимся сенсорным шоком, ограничив свой взор и загнав в привычные рамки. Тогда и только тогда он смог обратить внимание на своё тело, которое на этот раз умирать не спешило. Мана текла в нём, как должно, все органы идеально работали, и лишь сердце маны, самый главный орган мага, дрожал от напряжения. Словно что-то давило на него, испытывало на прочность… и угрожало.
Лишь это удержало Виктора от того, чтобы незамедлительно приступить к столь желанным наблюдению и экспериментам.
– Речь… – Ни единого слова не вырвалось из того, что ныне было телом проклятого, но вместо этого пространство практически незаметно задрожало от разошедшегося по округе мыслеобраза. И стоило этому случиться, стоило Виктору осознать им же выпущенный мыслеобраз, как мешанина, своего рода фон вокруг него перестал ощущаться таковым. Он лишился целостности, распался на сотни кусков – и оказался не мыслями, но общими течениями таковых. И думали в сердце частично разрушенного поместья все, начиная от слуг, выполняющих свою работу в подступившей вместе с ночью тьме, и заканчивая другими носителями крови Бельвиосов. Кто-то из них читался как открытая книга: то были дети, изредка – подростки. С кем-то всё было много сложнее, ибо зрелые личности оказались защищены от такого рода «прослушки», и их волнах удавалось разобрать лишь эмоциональный настрой, предстающий перед сторонним наблюдателем в форме мазка, собравшего в себе сотни разных красок. Были в этих категориях и исключения, но слишком редкие