Локальная метрика. Павел Сергеевич ИевлевЧитать онлайн книгу.
– не дровами же едиными. Где-то в трёх километрах трасса, на выезде стоит продуктовый магазин, а на другой стороне – заправка. Это еда и бензин. Дрова, еда и бензин – и мы можем жить дальше. По крайней мере, пока на замёрзшую снегом воду не ляжет замерзший снегом воздух. Какая там температура замерзания? Минус двести? Не помню. В справочнике вахтенного офицера этого нет, а в Интернете уже не посмотришь.
Значит, первая задача – подняться на поверхность, пройти сто двадцать метров, найти нужный дом, прикинуть, где его дровник, разметить дорогу в снегу. Как потом до него докопаться, а тем более перетаскать дрова – это уже следующая задача, до неё ещё дожить надо. Шаг за шагом, одну мелкую задачу за другой – так и справимся постепенно. Не можем не справиться.
Дорога на поверхность у меня уже проложена – я её называю своей «потёмкинской лестницей». Наклонный тоннель с вырубленными лопатой ступеньками заканчивается небольшим выходным отверстием, которое я закрываю листом пеноплекса. Благодаря этому в тоннеле на несколько градусов теплее, чем наверху. Ступеньки лестницы, так же, как пол тоннеля, посыпаны пеплом из печки и обдуты газовой пушкой, так что они и прочные, и не скользкие. (Ну, по крайней мере, пока не стоит задача перетаскать по ним тонну дров). Отодвинув лист теплоизоляции, посветил фонариком на бутылки – с белым льдом спирта, жёлтым льдом бензина и все ещё жидким ацетоном. Ничего не изменилось. У нас это сейчас идёт за хорошие новости. Иногда мне кажется, что наша печка – единственный источник тепла на планете.
Глава 3. Артём
В апокалипсисах я профессионал. Я про них столько книжек написал, что стыдно перед информационным полем Вселенной. Читатель любит апокалипсисы – чтобы весь мир в труху и герой на обломках… Кассовый жанр, порожденный состоянием общей тревожности общества. Люди читают выживалочки ради развлечения, но как бы и в подсознательном поиске рецептов спасения «если что». Ну а я их пишу, паразитируя на социальных страхах. Про себя называю «пиздецомами». Это еще не самое дно беллетристики – ниже, у самого плинтуса, расположились «литрпг» и «попаданцы» – но близко к тому. Я написал пиздецому про зомби, пиздецому про вирусную пандемию, две небольших пиздецомочки про ядерную войну и развесистую пиздецомину с продолжениями про удар метеорита, сдвинувшего к херам земную ось. Так вот, в каждой пиздецоме читатель трепетно ждёт сладостного момента – мародёрки! Брошенные магазины, ничейные склады, опустевшие квартиры манят читателя своей доступностью. Он легко представляет себя на месте героя, готовый грести ништяки с двух рук. И я, как автор, ему, разумеется, такую возможность даю – иначе он продолжение не оплатит, и мне будет кушать нечего.
Но вот сижу на скамейке посреди пустого торгового центра, ем пирожок с капустой, запиваю соком и понимаю, что ничего мне, собственно, не нужно. Кофе, вот. Сигареты. Чай. Пирожок я уже съел. Можно ещё пирожок, но, в принципе, наелся. Может, позже. Одежда на мне есть, обувь тоже, износятся нескоро. Всё