Говорят женщины. Мириам ТэйвзЧитать онлайн книгу.
спрашивает она меня, что женщины должны остаться в Молочне, не уходить? Что верхние слои Черного моря служат прообразом мужчин общины, а нижние – женщин, которые каким-то загадочным образом живы, хотя задавлены суровым, безжизненным мужским гнетом?
Мне очень стыдно за возникшее недоразумение, говорю я, но я только хотел как-то выразить, что жизнь, сохранение жизни возможны даже в условиях, представляющихся безнадежными. Я лишь хотел вдохновить мысль, говорю я.
Мариша напоминает, что женщины просили меня всего-навсего вести протокол собрания и только из-за умения переводить и писать я не должен чувствовать себя обязанным терапевтически что-то предлагать для вдохновления мысли.
Твоя реакция выходит за рамки, быстро говорит Марише Саломея Фризен.
А тебе никто не давал какое-то особое право решать, что выходит за рамки, а что нет, – еще раз напоминает Саломее Мейал Лёвен.
Может, и дали, говорит Саломея.
Кто? – спрашивает Мейал. – Петерс? Бог?
Поверхность Молочны похожа на поверхность Черного моря, она всегда спокойная и ясная, говорит Саломея. Разве не понятно?…
И что? – обрывает ее Мейал.
Оуна, желая лучше понять положение дел в полных тайн глубинах Черного моря, спрашивает: А что такое мягкие ткани? Конкретно?
Кожа, мышцы, сухожилия, отвечает Агата. Думаю, все, что защищает твердые такни – кости, вообще все неподвижное.
Значит, мягкие ткани защищают твердые, из которых сделаны кости, говорит Мариша. Мягкие ткани, как сказать… более выносливые, но в итоге разлагаются быстрее. Если только не сохранятся в полных тайн глубинах Черного моря, добавляет она, отделив паузой слова «в полных тайн глубинах Черного моря» и тем самым придав им театральности.
Я понимаю, насмешка в мой огород. Улыбаюсь. Впиваюсь ногтями в волосы на макушке. Говорю, что мягкими тканями часто называют то, что ими не является.
Наверно, говорит Агата, но…
И все-таки они крепче, перебивает Мариша, поскольку обладают восстановительными свойствами. Пока все не кончится.
Может быть, говорит Агата, хотя…
Ты имеешь в виду смерть? – спрашивает Оуна. – Когда говоришь «кончится»?
Мариша делает жест рукой: Да что же еще, черт возьми, может быть концом, если не смерть?
Но, Мариша, говорит Грета, физическая смерть еще не конец жизни.
Аутье и Нейтье вообще не обращают внимания на женщин, они увлечены собственным разговором. Нейтье кивает и с улыбкой смотрит в мою сторону. Я коротко думаю, не передала ли Аутье Нейтье наш разговор у колонки. И опять – предсказуемо – веду себя глупо и неосторожно по отношению к девушкам, которые тут же отводят взгляд.
Значит, если Молочна – тело, говорит Оуна, мы, женщины, ее мягкие ткани, и…
Или, перебивает Саломея, Молочна – Черное море, а мы его полные тайн глубины. Вот что я пыталась вам сказать.
Мариша смеется и язвительно спрашивает у Саломеи, что же, по ее божественно-мудрому мнению, такого полного тайн в женщинах