Молот и крест. Крест и король. Король и император. Гарри ГаррисонЧитать онлайн книгу.
позе было ясно, что испытание, которое выпало Труде, не обошло и ее. Шеф преклонил колени и нащупал ее руку.
После пережитого ужаса она могла говорить лишь слабым шепотом.
– Нас не предупредили, мы не успели подготовиться. Никто не знал, что делать. Мужчины поехали после боя прямо сюда. Им было никак не договориться. Эти свиньи схватили нас, а они всё спорили. Мы даже не сразу поняли, что это викинги, – глядим, а те уже повсюду…
Она умолкла, слегка поморщилась от боли и подняла на сына пустые глаза.
– Это сущее зверье. Они перебили всех, кто мог сопротивляться. Потом согнали остальных к церкви. Уже начинался дождь. Сначала увели девочек, хорошеньких девушек и кое-кого из мальчиков. Для отправки на невольничий рынок. А потом… Потом они притащили пленных и… – Ее голос задрожал, и она поднесла к глазам грязный передник. – Потом они заставили нас смотреть…
Мать захлебнулась слезами. Через несколько мгновений она вдруг, словно вспомнив что-то, схватила юношу за руку и впервые взглянула прямо ему в глаза:
– Это был он, Шеф. Тот же, что в прошлый раз.
– Ярл Сигвард? – еле выговорил сын.
– Да. Твой… твой…
– Как он выглядел? Большой, с темными волосами и белыми зубами?
– Да. И золотые браслеты до самого плеча.
Шеф мысленно вернулся к поединку, вновь ощутив, как сломался меч, и вспомнив восторг, с которым он шагнул нанести удар. Неужто Бог уберег его от страшного греха? Но если так, то чем Бог занимался потом?
– Матушка, разве ярл не мог тебя защитить?
– Нет. Он даже не попытался. – Трит взяла себя в руки и заговорила жестко. – Когда разбойники разошлись после… представления, он разрешил им грабить и веселиться, пока не запоет рог. Они не издевались над рабами, просто связали их, но остальных… Труду и тех, кого не забрали… Нас просто пустили по рукам. Он узнал меня, Шеф! И вспомнил. Но когда я взмолилась, чтобы он сохранил меня для себя, его разобрал смех. Он сказал… сказал, что теперь я цыпочка, а не цыпленок, а цыпочки должны беречься сами. Особенно те, которые упорхнули. И они попользовались мною, как Трудой. И мне досталось больше, чем ей, потому что я госпожа, и некоторые решили, что это славная потеха.
Ее лицо исказилось от гнева и ненависти, и она позабыла на миг о боли.
– Но я сказала ему, Шеф! Сказала, что у него есть сын. И этот сын однажды найдет его и убьет!
– Я сделал все, что мог, матушка.
Шеф замялся, собираясь задать очередной вопрос, но Эдрич, стоявший сзади, опередил его:
– На что они заставили вас смотреть, госпожа?
Глаза Трит снова наполнились слезами. Не в силах говорить, она махнула в сторону выхода из укрытия.
– Идемте, – позвала Труда. – Я покажу вам милосердие викингов.
Мужчины вышли следом за ней, пересекли пепелище на месте сада и достигли второго шалаша, возведенного возле развалин танова дома. Снаружи стояла кучка людей. То один, то другой отлеплялся от остальных, заходил внутрь, смотрел и возвращался назад. Выражение лица не удавалось прочесть. Скорбь?