Корабль Тесея. Ильдар АбузяровЧитать онлайн книгу.
сказать, но верю, что в нас есть что-то более свое, чем собственное имя.
– Ну это вряд ли, – я чувствовал, что запинаюсь… – имя единственное, что у нас есть своего, не наносного…
– Стоит человека пару недель называть по-другому, и все привыкнут и забудут имя, данное ему родителями, – парировала она, – он и сам скоро привыкнет к прозвищу.
– Но не забудет… ибо когда его окликали в раннем детстве, он еще не различал предметы и не делил мир на внешнее и свое… Да и внешнее скорее походило на пятна без какого-либо смысла и обозначений.
– Тогда Ми… – протянула она руку, как бы здороваясь и представляясь. Хотя сквозь шум внутри и снаружи перепонок я толком не расслышал, но отчетливо уловил, что оно начиналось на «М», как «метро». Зафиксировал себе в сознание эту светящуюся неоном букву, возвышающуюся на ножке-столбе над входом в подземелье, в яме, в которой мы все оказались…
А еще я подумал, что имя у нее какое-то полусказочное. Как Анжелика или Вероника. Из тех, что любят брать проститутки, скрывая свои простые Аня и Маша.
– Почему так? – глядя мимо меня, спросила М у кого-то, кто словно бы сидел за моей спиной. – Почему человек бывает настолько унижен, что бежит даже от своего имени? Меняет свое имя на другое…
Думаю, в этот момент там, за моим плечом она видела своих родителей. Я даже на миг обернулся, чтобы понять, как они выглядят.
Так бывает, когда тебе ни с того ни с сего улыбнется вдруг в трамвае самая симпатичная девушка, а ты оборачиваешься, не веря в себя и в поисках того, кому могла так улыбнуться удача. Вопрос адресовался мне, но я был настолько пьян, что не смог сообразить до конца, сбежавшая ли она со своей свадьбы невеста или стриптизерша, отработавшая сеанс приват-танца в закрытой кабинке.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она резко, не дождавшись ответа.
– Отдыхаю, – вздохнул я с трудом, будто нес тяжелый камень в гору, отчего от моего признания повеяло абсурдом, – отдыхаю вопреки всему.
– Я понимаю, – улыбнулась М, приняв меня, должно быть, за какого-нибудь богача, – если все время отдыхать, то и отдых становится в тягость.
Я снова глубоко вздохнул. Вздохнул, потому что мне вроде и было что сказать ей, а вроде и не было. Я чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег. Тварью, оказавшейся в цугцванге. Несостоявшаяся любовь, несостоявшаяся мать, несостоявшаяся невеста-жена-женщина и несостоявшийся мужчина. Оба полностью разочарованы и подавлены. Выброшенные на обочину, изгнанные из социума с единственным багажом – всеобщим презрением, сидят в самом центре нижнего круга ада.
– Это место мне кажется преисподней, – продолжил я подброшенную кем-то тему, – потому что там, на втором этаже, кафе с большими витражами напоминает мне рай.
– Я была на втором этаже, – скривилась в язвительной ухмылке М, – там сейчас свадьба.
– Случаем, не ваша?
– Кто знает, может быть, может быть…
– Вас что, спрятали тут от жениха за выкуп? – настаивал я.
– Скорее