Моя еврейская бабушка (сборник). Галия МавлютоваЧитать онлайн книгу.
к женщинам. Это я поняла, когда рано утром они отвезли нас с Леной на стрельбище в пустыню. Набросали кучу автоматов прямо посередине полигона и предложили устроить состязание: дескать, кто лучше стреляет, американские мужчины-полицейские или русская женщина-милиционер. Переводчица побледнела и спросила меня:
– Ты умеешь стрелять из этих автоматов?
– Ни разу в руках не держала. Это какая-то новая конструкция, я даже названия не знаю, – пробормотала я, несколько смущенная сложившейся ситуацией.
После моих слов Лена ушла под навес, скрываясь от палящего солнца и заодно от предстоящего позора. Она открыла мою сумочку, достала мои сигареты и нервно закурила. Когда я увидела курящую переводчицу, я поняла, что мои дела плохи: Лена вообще не курит, в Америке немодно заниматься саморазрушением.
Я умею стрелять из отечественных пистолетов (Макаров, ПСМ и Стечкин), несколько раз на стрельбище доставался мне Калашников. Естественно, из американских автоматов мне не приходилось стрелять, а что такое стрелять из неопробованного оружия, знают лишь специалисты. Обстановка осложнялось тем, что передо мной красовались мишени, изображающие преступника с жертвой, и жертва при этом почти полностью закрывала преступника.
«Если я попаду в жертву, изображенную на мишени, то опозорюсь!» Впрочем, внешне я ничем не проявляла своего внутреннего беспокойства.
Я выбрала самый маленький автомат и, приладив его к плечу, прицелилась. Американцы весело засмеялись за спиной. Солнце нещадно палило над моей головой, но меня бил холодный озноб, ледяной пот заливал лоб и щеки.
Я еще раз оглянулась на переводчицу, угрюмо курившую в гордом одиночестве, Лена сидела спиной к происходящему, ее не интересовали мои стрелковые приготовления. Итак, помощи ждать неоткуда, надо расправляться с мишенями. Вскинув автомат и на всякий случай закрыв оба глаза, я принялась палить по мишеням. Очевидно, мой воинственный вид устрашил веселых американцев, потому что, начав стрелять, я уже ничего не слышала, ни смеха за спиной, ни голосов.
Расстреляв все патроны, я опустила автомат и медленно направилась к мишеням вместе с группой коллег-полисменов, пропустив их вперед в надежде, что позор, грозивший опуститься на мою голову, пройдет многоступенчатую пирамиду: сначала посмеются заокеанские коллеги, затем подключусь я, чтобы поддержать общее веселье. Сделаю вид, что мне не бывает страшно, дескать, ничего не боюсь, ни позора, ни славы. Я искоса взглянула на мишени.
Все пули ушли в шею, голову и грудь преступника! На всех мишенях! Изображения жертв остались в целости и сохранности! На них – ни единой дырочки! Я улыбнулась, скрывая за улыбкой нахлынувшее счастье, и бросилась под навес к переводчице. Выхватила из ее рук сигарету и выбросила в урну. Лена улыбалась. Она была счастлива, как никогда в жизни.
Я до сих пор не знаю, какой мне бог помог; русский, татарский или советский. Думаю, что это был простой ментовский бог – дескать, знай наших!
А может быть, в трудную