Слишком личное. Наталья КостинаЧитать онлайн книгу.
смекнув, что наговорила лишнего. – Работы-то еще непочатый край…
Помощница вышла, тихо прикрыв за собой дверь и оставив забытую на подоконнике салфетку. Ладно, это все, конечно, ужасно интересно, но Катю это не касается никаким боком. Во-первых, она «прирожденной графине» Ариадне Казимировне никакая не родственница, а во-вторых, Катя уважала право всякого человека поступать со своим имуществом, как ему заблагорассудится. Ого, сколько она уже сидит здесь! Мама там, наверное… Она вспомнила про зажатый в руке мобильный телефон, включила его и проверила, не звонил ли ей кто. Звонков было целая куча: два раза звонила подруга Наташа, Лысенко вчера звонил, ты смотри – и не единожды, а пять раз подряд – интересно, что он хотел? – и еще один звонок, кто-то добивался ее прямо сейчас, пока она здесь разговаривала, номер совершенно незнакомый. На цифры память у Кати была прекрасная. Наверное, просто ошиблись…
Дом, дом… Зачем им этот дом? И у Леры, и у Лены прекрасное жилье в столице, муж еще при жизни позаботился; Ваньке она сама три года назад купила квартиру, пришлось продать несколько картин. Квартира хоть и двухкомнатная, но просторная, в самом центре, и на обстановку, и на ремонт она не поскупилась. Неужели они не понимают, что у каждого должен быть свой дом? Что Люся привыкла именно к этому дому, любит именно этот дом? Что это не просто особняк у моря, имеющий определенную рыночную стоимость, а дом, который стал для нее родным? И, в конце концов, есть еще и она сама, ее последняя воля. Что если бы она не захотела, не было бы ни Леры, ни Леночки, и Ваньки, соответственно, тоже не было бы. «Слишком они избалованные, слишком благополучные, – с внезапной горечью подумала она. – Всегда имели все, что требовали. И это я сама им все всегда позволяла – очень хорошо помнила, как у самой ничего не было, хотела, чтобы у них было все и сразу». А что пришлось ей самой пережить, прежде чем у нее появился действительно свой, настоящий, ставший для нее единственным дом…
Это был день воспоминаний – тех самых, давно сложенных за ненадобностью куда-то в самый темный чулан памяти, как старый, ненужный, но такой дорогой сердцу хлам, что рука не поднимается вынести его на помойку… Как хотелось бы ей сейчас сесть с дочерьми где-нибудь в ажурной тени и неторопливо рассказать всю свою историю – встречая понимание, нет, хотя бы просто внимание в их глазах. Но… Она знала, что ни понимания, ни хотя бы вежливого внимания не будет. Удивление, даже, наверное, брезгливость… Покойный Аристарх Сергеевич сам когда-то создал эту льстящую ей семейную легенду: полунамеками, движениями бровей, всей обстановкой этого самого дома, так напоминающего старинное дворянское гнездо. Она тоже охотно подыгрывала ему – приятно было чувствовать себя этакой «дворянкой столбовою», особенно когда все детство в далекой приуральской деревне проходила в драном платьишке, никем не любимая, никому не нужная…
Ей было уже двадцать, когда началась