Соблазн эмиграции, или Женщинам, отлетающим в Париж. Ольга МаховскаяЧитать онлайн книгу.
во Франции является элитной по своим истокам, наиболее оформленной и с точки зрения институтов (церкви, многочисленные ассоциации, библиотеки), и с точки зрения решенности вопроса о своей культурной и национальной идентичности. Это также одна из наиболее старых эмиграций, что позволяет уже ретроспективно отследить историю становления ее ментальности и институциональности. Это также одна из наиболее образованных эмиграций, что означает наличие большого количества свидетельств, литературных памятников, мемуаров, картин, фотографий, писем.
Несмотря на это, до сих пор не предпринимались попытки психологического анализа феноменов российской эмиграции во Франции[2]. Одна из причин: русские никогда не заявляли о своих проблемах вовне, являясь самой молчаливой и загадочной эмиграцией в истории Франции.
Тот факт, что современная русская эмиграция во Франции малочисленна, является особо привлекательным для исследователя, ориентированного на глубокий качественный анализ проблем и восстановление картины в целом, а не на сбор холодных статистических данных.
Посмотреть, как адаптируются российские семьи в условиях западных стран – это своего рода социологический трюк, исследовательская уловка, направленная на то, чтобы обогнать время и понять, что делать нам с нашими детьми здесь в России, в условиях резких и быстрых социальных изменений. В каком-то смысле мы все оказались в эмиграции в своей собственной стране. Детей российских граждан[3], выехавших в развитые страны, и наших детей, объединяет «советское прошлое» окружающих их взрослых, прежде всего их родителей. Эмиграция – это шаржированный образ нас самих, зеркало для социальных процессов и психологических эффектов, в которые погружены мы здесь, но которые трудно отрефлексировать. Эмиграция – это один это один из «кризисных», латентных сценариев, в рамках которых живет среднестатистический россиянин. Еще поколение назад, в период закрытости и идеологической монотонности, только продвинутая часть интеллигенции видела в эмиграции и диссидентстве способ ухода от жизни в ситуациях, требующих от них обязательного подчинения и стереотипности суждений – качеств, с которыми меньше всего сочетается свободолюбивая мысль интеллектуалов. Однако публичная демонстрация своей оппозиции, наиболее выраженная в эмиграции, была и своего рода поэтическим эпатажем, акцией, направленной на то, чтобы привлечь к своей персоне внимание и увеличить популярность, в которой нуждается всякий писатель или поэт. Об этом, например, говорил в одном из своих интервью известный поэт-авангардист Дмитрий Пригов. У политической, диссидентской эмиграции есть этот эстетический заряд отстранения и самолюбования, который для многих был и высшей точкой самоидентификации. Почти оргазмическое наслаждение от видения своего красивого изображения и неистовое желание убедить в этом других. Образ Нарцисса и русская эмиграция в Париже – эта та тема, которую я настойчиво пыталась обойти, хотя, безусловно, это существенный
В это трудно было поверить, имея в виду уровень цивилизованности французского общества, высокую культурную артикулированность первой волны эмиграции, глубину и пронзительность эмигрантских мемуаров, указывающих на высокую отрефлексированность переживаний и состояний человека в условиях вынужденного и внезапного разрыва с родиной. Единственная диссертация по русской эмиграции во Франции на французском языке Катрин Гусев никак не касается эмиграции современной. (Gouseff, C., Immigrés russes en France (1900–1950). Contribution à l’histoire politique et sociale des réfuges, Ecole des Haute Etudes en Sciences Sociales, Paris, 1996).
В категорию российских детей за рубежом попадают сейчас не только дети российских эмигрантов, но и дети сотрудников дипломатических ведомств, фирм, аккредитованных за рубежом, научных сотрудников, находящихся в длительных командировках.