Все люди – братья?!. Александр ОльшанскийЧитать онлайн книгу.
из соседей или знакомых совершенно не интересовало, почему почти полмесяца нет взрослых, не голодный ли десятилетний мальчишка… Может, сестра звонила из лесхоза в лесничество, просила кого-нибудь передать мне, что они задерживаются. Но мне никто и ничего не передавал. Я уже задумывался: а живы ли они вообще?
Этот случай убедил меня на всю жизнь, что западенцы – совсем чужие нам люди.
Но они заслуживали сочувствия. На моих глазах происходила коллективизация в Заставье. Естественно, сопротивление бандеровцев усилилось. Тогда существовало правило: если в селе обнаруживался хотя бы один из них, выселялись все жители.
Иногда я просыпался ночью от шума. Мимо нас шли грузовики, из них доносились крики отчаяния и рыдания.
Спустя лет тридцать я побывал на Ровенщине. Хотел разобраться в том, что происходило там после войны и накануне «перестройки». В начале пятидесятых власти объявили амнистию тем, кто прекратит вооруженное сопротивление. Бандеровские схроны опустели.
Как ни странно, но выиграли те, кого раньше отправили в лагеря за бандитизм. Через много лет они вернулись в родные края состоятельными людьми, а законопослушных власти обрекли на прозябание в колхозах. Работы в западных областях всегда не хватало, и молодежь ехала на шахты Донбасса, в Сибирь… Особенно трудно стало с работой, когда вернулись высланные. По крайней мере сотни тысяч человек – именно эта армия, сопоставимая с наполеоновской, во многом и предрешила судьбу Союза.
Дело в том, что, выйдя из схронов, бандеровцы стали оккупировать все сферы общественного сознания. В украинском языке усиливалось засилье западенского диалекта, который прозвали говиркой – вуйки, обийстя, файно и так далее, и тому подобное. Телевидение и радио, газеты и журналы, учебные заведения и наука, комсомольские, профсоюзные, советские и партийные органы прочно занимались выходцами из Западной. Разве случайно выходец из Ровенской области оказался первым секретарем ЦК компартии Украины, а затем и первым президентом? Наелась Украина бандеровской незалэжности по горло, но подлое дело сделано – триединый русский народ расчленен на три независимых от всякого здравого смысла государства.
Без Сталина, но со сталинщиной
Наше возвращение в Изюм было по сути беженским. Хорошо, что мать не распродала перед отъездом хотя бы кровати. Сестра и ее муж, закончивший техникум, работали помощниками лесничих соседних лесничеств – Изюмского и Петровского. У них жизнь постепенно налаживалась, хотя матери, да и мне, приходилось нянчиться с девчонками. Опять пошли кошелки. В дополнение к ним – клубника, огурцы, помидоры и прочие овощи.
Как-то незаметно я перешел в пятый класс и ходил учиться в здание школы на Военных бараках. Теперь каждый предмет вел свой преподаватель. Не могу сказать, что мне наши учителя нравились. Наверное, такое отношение к их нелегкому труду несправедливо, но они видели в большинстве из нас лентяев, тупиц и негодяев. Шла какая-то странная, противоестественная