Опасная профессия. Кирилл БерендеевЧитать онлайн книгу.
у нас, не более, чем занятный анекдот, рано или поздно долженствующий прекратиться так же, как и начался. Пустыми словами и обещаниями в лебединой верности.
Может, потому мы и не сошлись, как обещали. Я боялся, и мнения, и самого отношения Виты. А она – моих страхов, сомнений, тревог. Устала от них. Вышло, что показания соседки вытащили, в итоге, меня из кутузки, помогли избегнуть одного наказания, чтоб взамен выдать другое. И теперь я стремился избавиться от восьмилетней муки, вернуть взамен ту, изначально обещанную правосудием. Я вроде бы должен был его получить, и мнение общества не суть важно. Хотя, вышло, что оно, презиравшее меня, не вынесло окончательного приговора, я оказался подозреваемым в доведении до самоубийства.
Патрульный кому-то позвонил, разговор вышел коротким, несколько слов. Возможно, вызвал подкрепление. Я усмехнулся про себя, тоже неплохо. Прежде меня предлагали брать разве, что участковым. А сейчас – внимают. В кои-то веки, я стал интересен. С преступниками всегда так, сколь бы мелочен и ничтожен он ни оказался, если не прелюбодей или детоубийца, конечно, то от него веет ореолом таинственной опасности, флером непредсказуемости, непонятости. Он изгой, но такой, к которому интересно приглядеться. Он другой, но, если вдуматься, тот, с кого, порой, хочется брать дурной пример, тот самый, заразительный. Я вдруг стал среди таких, я говорил про Виту, излагал свою версию событий. Толпа притихла, но непривычно – сейчас меня окутывали не волны презрения, а прилив понимания. А когда я заговорил о том, сколько раз пытался проникнуть в дом, чтоб выкрасть из дивана улики: рубашку и салфетку – в толпе понимающе загудели. Зрители будто слушали ваганта древности, живописавшего историю славного разбойника, и неважно, что таковым являлся сам глашатай. Когда же появилась полиция, и меня потащили к патрульной машине, сковав наручниками руки, не за спиной, как предполагалось, а перед собой, – толпа, не дослушав до конца, возмущенно загудела. Она, может и подсознательно, но вдруг оказалась на моей стороне. Я улыбнулся невольно. Вдруг подумалось, что заслуженное и давно ожидаемое наказание, окажется много легче. Поймал себя на мысли, что самого главного, за что я нес прежнюю кару, от которого всеми силами ныне пытался избавиться, в прежнем моем наказании не имелось. Я все так же не считал себя виновным в гибели Виты. Вся прочая же вина странным образом сочеталась с народной молвой и соглашаясь с ней, приписывала мне, убийце, ложное ощущение вины за доведение до суицида, до гибели от ее рук, ее, не моих. Я будто до сих пор не мог поверить в совершенное. Будто только процесс сможет убедить меня в содеянном.
Теперь я заслужил признательность. Пусть моя исповедь вызвала новые споры, но лишь о мере моей и Виты ответственности за случившееся, главного она не касалась. Парадоксальным образом этим признанием я оказался вхож в общество. А большего и не требовалось.
Детонатор
Черт