Как Петербург научился себя изучать. Эмили Д. ДжонсонЧитать онлайн книгу.
образом о Москве.
38
Бенуа А. Н. Монплезир // Мир искусства. 1901. № 2–3. С. 121–122.
39
Бенуа А. Н. Архитектура Петербурга // Мир искусства. 1902. № 4. С. 84.
40
Вениаминов Б. [А. Н. Бенуа]. Агония Петербурга // Мир искусства. 1899. № 15. С. 17.
41
Статья впервые опубликована: Мир искусства. 1902. № 1. С. 1–5.
42
Я имею в виду памятники работы Карло Растрелли и Этьена-Мориса Фальконе. См. [Heard 1954: 352–354]. Ученые по-разному воспринимают одежду, в которую облачен Петр I на памятнике Фальконе. Лавровый венок на голове царя наводит на мысль о связи с Римом. Халат, плащ и сапоги, в которые одет царь, и медвежья шкура, служащая ему седлом, как отмечает Джули Баклер, кажутся скорее «фольклорными» и, возможно, связывают Петра I с Александром Невским. Взятая в целом, статуя отчетливо напоминает памятник Марку Аврелию на Капитолии в Риме [Buckler 2005: 73].
43
Грабарь описал работу Росси в следующих выражениях: «Какой размах, какая ширь архитектурных проектов! Этому человеку не терпелось построить целые площади и улицы. Римляне – то были его учителя, и он хотел, чтобы его архитектура была сравнима с их архитектурой. Величие и великолепие римских сооружений времен Агриппы, Адриана и Каракаллы привлекли его воображение, и он мечтал превратить Петербург во второй Рим» [Грабарь 1994: 354].
44
В своих пышно украшенных композициях архитекторы конца XIX века специально выступали против чистых, строгих линий и однообразных фасадов обширных имперских ансамблей Санкт-Петербурга. Однако в более широком смысле их работа также сигнализирует о бунте против классических стандартов в целом. Величественные дворцы, построенные во времена правления Екатерины II и Павла I в стиле «ранней классики», в определенной степени также подверглись нападкам. Сторонники русского стиля часто шли еще дальше, отвергая все построенное в «чужом», заимствованном стиле.
45
Ричард Вортман подробно рассказывает о политических последствиях русского стиля в своей статье [Wortman 1985].
46
В статье 1984 года «Петербург Александра Бенуа» Л. К. Долгополов предполагает, что в своей критической прозе Бенуа сосредоточился исключительно на великолепном «внешнем облике» Санкт-Петербурга и не смог обнаружить «скрытую сущность», которая занимала русских писателей от Пушкина до Белого. Долгополов, однако, утверждает, что в своем творчестве как художника, особенно в иллюстрациях к пушкинскому «Медному всаднику», Бенуа вышел за пределы собственной точки зрения, отказавшись от «идеалистического отношения к городу, которое было характерно для XVIII века и было возрождено в “ретроспективных” работах кружка “Мир искусства”», и следовал основному направлению российского культурного развития. Как будет показано далее, я полагаю, что Долгополов заходит в своем анализе слишком далеко [Долгополов 1984: 391, 401, 403].
47
Ещ�