Легкое бремя тяжелого счастья. Антон РайЧитать онлайн книгу.
То же касается и понятия счастья на контрасте с понятием удовольствия. Самые ярые ругатели удовольствий с удовольствием проповедовали счастливую жизнь. Аристотель выразил эту двойственность замечательно четко, сначала сказав, что все стремятся к счастью, как к самой совершенной из целей, а затем добавив: «Больше всего надо во всём остерегаться удовольствия и того, что его доставляет»3. Но что вообще дарует счастье? Осознание, что на базовом уровне всё идет хорошо, то есть осознанное довольство жизнью в целом. Удовольствия же можно получать вполне бессознательно, поэтому-то и про человека, съевшего пусть бы и самое вкусное пирожное на свете, едва ли кто скажет, что он счастлив. Опять-таки, только любовь как осознанное влечение к одному человеку может сделать человека счастливым, но никак не беспорядочный сексуальный опыт без всякой любви. Чувственность способна даровать лишь очень сильное краткосрочное удовольствие, но не прочное счастье. На этом, во всяком случае, настаивает разум. Он настаивает на том, что получаемые им удовольствия принципиально отличаются от чувственных удовольствий. Но, хотя в этом разум и прав, но ведь удовольствиями они всё же остаются. Разве это не удовольствие – быть счастливым? Еще какое удовольствие! Куда большее, чем удовольствие от поедания пирожных или прыганья из одной постели в другую. Выходит, что счастье тоже основано на принципе удовольствия. Выходит, разум не только не отказывается от удовольствий, но даже делает их более весомыми и долгосрочными. Интеллектуальные радости куда прочнее чувственного угара, но произрастают они из одного корня. Удовольствие – счастье животного, счастье – удовольствие разумного человека.
12. Зависимость самой строго-сознательной жизни от принципа удовольствия можно вывести следующим образом. Всякая сознательно избираемая цель – желанна. Исполнение желания должно приносить удовольствие (когда мы загадываем желание, мы подразумеваем, что его исполнение принесет нам удовольствие, – независимо от того, приносит ли оно удовольствие на самом деле). Следовательно, всякая сознательно избираемая цель подразумевает следование принципу удовольствия. Иначе говоря – я желаю то-то, значит, мне это нравится, а если бы мне это не нравилось, я бы пожелал что-то другое. Попробуйте размокнуть эту логическую цепочку. И не пробуйте – всё равно не получится. Фрейд выразил это замечательно четко, заметив: «В психоаналитической теории мы без колебания принимаем положение, что течение психических процессов автоматически регулируется принципом удовольствия, возбуждаясь каждый раз связанным с неудовольствием напряжением и принимая затем направление, совпадающее в конечном счете с уменьшением этого напряжения, другими словами, с устранением неудовольствия или получением удовольствия»4.
13. Итак, нельзя развести в разные стороны жизнь разумную и стремление к счастью, и нельзя отъединить
Обе мысли выражены Аристотелем в «Никомаховой этике».
Зигмунд Фрейд. «По ту сторону принципа удовольствия».