Айбала. История повитухи. Наталья ЕлецкаяЧитать онлайн книгу.
не поворачивая головы, раздраженно буркнула она. – Иди сюда.
В этот момент Айбала окончательно поняла то, о чем давно догадывалась: мать хочет, чтобы она тоже стала повитухой. Не просто облегчала женщинам боль, а сама принимала роды. Это было, в общем, вполне ожидаемо: ее старшие сестры, не испытывавшие склонности к родовспоможению, поспешили выйти замуж и уехать из аула, а младшая до дурноты боялась крови и наотрез отказалась сопровождать мать, когда та однажды вознамерилась взять ее с собой.
Айбала не боялась крови, а стенания рожениц не вызывали у ней ни сочувствия, ни жалости, ни страха от ожидания подобной участи. Она знала, что ей не суждено испытать родовые муки, ведь для этого надо стать замужней, а с ней такое никогда не случится. Айбала не испытывала иллюзий относительно своей внешности. Она с детства понимала, что не обладает и малой толикой красоты, доставшейся Зайнаб и Гезель.
В младшей школе Айбалу дразнили вороной, в средней, которую она окончила в четырнадцать, – каланчой. Айбала продолжала расти до двадцати лет и остановилась совсем недавно, перемахнув отнюдь не маленького отца и почти достигнув уровня дверной притолоки. Девочкой она постоянно задевала тазы и сковородки, а однажды смахнула кастрюлю с закипавшим бульоном для хинкала, лишь чудом не ошпарившись; вся семья тогда осталась без обеда. С тех пор мать не допускала ее до кухни, и готовкой занимались Зайнаб и Гезель: обе ладненькие, тонкокостные, с нежными овалами лиц и ямочками на щеках.
Меседу тоже уродилась красавицей – не зря получила при рождении свое имя[9],– но ходила с отрешенным и строгим выражением лица, а с недавних пор покрылась[10], так что теперь не то что из дома, а даже из женской половины не выходила без никаба[11].
Айбала любила сестер и очень грустила, когда сперва Зайнаб покинула дом, а через год – Гезель. Если бы они остались в ауле, Айбале было бы проще смириться с их замужеством. Но они были слишком хороши для местных мужчин, как любила говорить соседкам Шуше, потому и уехали в большие села, где и медицина, и школы для детей, и магазины, а их мужья не чурбаны малограмотные, а уважаемые люди при должностях и при деньгах.
Айбала знала, что скоро наступит очередь Меседу. Со слов матери она поняла, что жених уже есть на примете: местный, из аула. Только и ждут, когда Меседу исполнится шестнадцать, а это совсем скоро, в начале февраля. Айбала знала, что с замужеством младшей сестры на ее плечи ляжет все хозяйство. Отец с прошлой весны мучился легкими, постоянно кашлял, ездил даже в районную больницу, где ничего ему толком не сказали, а мать, хоть и была еще крепка и ничем серьезным не болела, все силы отдавала роженицам, и устала уже, и хочет спокойной старости. Поэтому для Айбалы существовало два пути, если она не хотела надорваться раньше времени: или выйти замуж (но этот вариант казался настолько невозможным, что она его не рассматривала), или стать повитухой и самой зарабатывать на хлеб, получив тем самым толику независимости и уважения,