Пробел в биографии. Анна ДашевскаяЧитать онлайн книгу.
плечами. – Мне тогда, конечно, лет было немного, но мозги-то были. Так что, ваша милость, госпожа баронесса, что подаём-то?
– А что положено? – поинтересовалась Лавиния.
– Так пирог! Пирог луковый – писсаладьер, и свиные колбаски с рататуем.
– Вот их и подадим. Найдётся у мясника достаточное количество этих самых колбасок?
– Найтись-то найдётся, да если б самой сделать, вышло бы вполовину дешевле, – мадам Тома вздохнула так тяжело, словно в каждую колбаску вкладывала собственные деньги.
– Угу, а потом вы бы свалились без сил, – госпожа Редфилд нахмурилась. – Значит, так: наймите помощниц, сколько нужно, пусть лук режут и тесто месят. И отправьте посыльного к мяснику, пусть возьмёт пару сотен этих самых колбасок. Лишними не будут. Что ещё?
– Ну, муки и масла у нас довольно, вина тоже хватит и ещё останется, – стала рассуждать мадам Тома, ощутив под ногами твёрдую почву.
Лавиния прервала её нетерпеливым жестом.
– Вот, возьмите! – несколько тяжёлых замшевых мешочков упали на стол. – Здесь пятьсот двойных дукатов, полагаю, этого хватит на всё. Если будет мало, пусть предоставят мне счёт.
Мадам Тома посмотрела на деньги, на хозяйку, и отодвинула мешочки.
– Нет, ваша милость, так не пойдёт. Мясник и зеленщик, как положено, счета выставят, вы их проверите, а уж потом заплатим. А то кое-кто прямо голову теряет, только завидит наличные. Нечего их баловать.
Поминальный стол под руководством бесценной кухарки устроили по старинным правилам: ничего сладкого, кроме изюма и порезанного полосочками вяленого инжира, общие блюда с пирогом на десять гостей, общая глубокая глиняная миска с рататуем и сковорода с колбасками. Красное вино из кувшинов наливали не в бокалы, а в простые пикардийские стаканы. По тем же правилам, долго рассиживаться не полагалось: должны были сказать своё слово о покойном минимум трое, максимум пятеро знакомых, причём в числе их непременно оказывался священник, почтовый служащий и ближайший сосед.
«Почему священник – понимаю, – думала Лавиния, глядя из-под ресниц то на одного, то на другого из гостей. – Почему сосед – тоже понятно, самые жестокие свары могут возникнуть именно между соседями. А почему почтарь? Центр сплетен? Надо будет спросить об этом мадам Тома…»
Тут отец Андре поднялся, и шум за столом затих.
– Мы прощаемся сегодня с Клодом Тезье, – сказал священник, и его сильный голос, казалось, отразился от свода шатра, словно от сводчатых потолков церкви. – Знаете, человек различает до ста пятидесяти оттенков цвета, маг – до трёх тысяч; эльфы – до двенадцати тысяч. Гномам повезло меньше, ну, или больше, как считают они сами; для них мир окрашен семью десятками цветов и оттенков. Да, мир разноцветен! Но иногда полезно, как в детстве, делить его на чёрное и белое. Правильно – неправильно, умно или глупо, тьма или свет, хороший или плохой. Так вот, Клод Тезье был однозначно хорошим человеком. Мне жаль, что он ушёл так рано…
Он пригубил вино и сел.
Следующим