Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России. Штефан КирмзеЧитать онлайн книгу.
самоуправления они столкнулись с некоторыми запретами. После 1884 года мусульмане не имели права занимать должность старосты в селах и небольших городах193. Вскоре после этого все нехристиане были исключены из состава школьных попечительских советов194. Хотя они и могли избираться в городские думы и земские собрания, созданные в результате Великих реформ, доля нехристиан первоначально не могла превышать одной трети мест195. В 1892 году эта доля была снижена до одной пятой везде, кроме Польши, Туркестана, Закаспийской области и части Кавказа. Евреи, за некоторыми исключениями, были отстранены от участия в местном самоуправлении196. Из этих наблюдений можно сделать два вывода: во-первых, центр прилагал все больше усилий для уменьшения влияния «других» в составе империи; во-вторых, эти усилия продолжали быть избирательными и бессистемными.
Более того, дискриминация была не только прямой, но и скрытой. В отличие от евреев, татарам-мусульманам в основном разрешалось находиться на государственной службе, однако на практике мало кто из них соответствовал сословным и образовательным требованиям. На службу принимали только дворян, сыновей чиновников, ученых, художников и купцов первой гильдии. Те, кто принадлежал к малообеспеченной части населения, платившей подушную подать, могли поступить на службу только при условии получения среднего образования. Доступ в университеты был ограничен аналогичным образом. При этом, поскольку обучение в татарских школах (мектебах) не засчитывалось, у подавляющего большинства татар не было шансов удовлетворить условия получения высшего образования или поступления на государственную службу. Так, в XIX веке мусульмане составляли не более 1,5% студентов Казанского университета197. К 1897 году лишь 3,5% поволжских татар владели русским языком, а татар, имевших право на государственную службу, было и того меньше, поскольку в их число входили и женщины, которым не разрешалось поступать на государственную службу в принципе198.
Очевидно, что вопросы образования, языка и доступа к государственной бюрократии и администрации были связаны между собой. Как предупреждал татарский ученый и издатель Исмаил Гаспринский (Гаспыралы), «служебная деятельность и карьера для мусульман не закрыты, но нам необходимо, во-первых, подготовить к тому наше молодое поколение…»199. И в Крыму, и в Казани татары, как правило, были крестьянами, ремесленниками, торговцами и купцами, и в результате лишь немногие из них прошли через российскую систему образования и получили необходимую подготовку. Таким образом, причины сохранявшегося неравенства были сложнее, чем простые ограничения, налагаемые на меньшинства. Кроме того, следует помнить, что основная масса крестьянского населения находилась в схожих условиях200. Механизмы отстранения людей от власти были основаны в первую очередь на социальных, а не этнических или религиозных различиях.
Положение меньшинств изменилось после революции 1905 года. В
Общий обзор деятельности Министерства Внутренних Дел за время царствования Александра III. СПб.: Министерство внутренних дел, 1901. С. 227.
Высочайше утвержденное Городовое Положение // ПСЗ II. Т. 45. № 48498. 16 июня 1870 года: особенно раздел «Городовое Положение». Ч. 35.
О введение в действие нового Городового Положения и Высочайше утвержденное Городовое Положение // ПСЗ III. Т. 12. № 8707–8708. 11 июня 1892 года: особенно «Мнение Государственного Совета». Ч. XIV, о еврейском вопросе и «Городовое Положение». Ч. 44; см. также:
Эти данные, основанные на переписи населения 1897 года, были представлены в: Казанская газета. 1904. № 45. 7 ноября. С. 7. Они также указывают, что грамотность татар на языках, кроме русского, составляла 16,1%. Уровень грамотности среди русских составлял 21,9%. Некоторые утверждают, что грамотность татар на их родном языке достигала 60% (по сравнению с 10% среди русских):
Мусульмане-чиновники // Терджиман. 1885. № 30. 14 сент.
Об эксплуатации русских крестьян см.: