Империя законности. Юридические перемены и культурное разнообразие в позднеимперской России. Штефан КирмзеЧитать онлайн книгу.
приезжали в Ливадию, чтобы прогуляться по парку в надежде увидеть царскую семью или посмотреть фейерверк в честь дня рождения одного из членов императорской фамилии339. К 1869 году быстро растущее число отдыхающих заставило власти Одессы, Симферополя и городские управы Ялты, Севастополя и Феодосии начать дискуссию о недостаточном количестве и разнообразии гостиниц в Крыму340.
Люди, привыкшие к холоду и мрачности Петербурга, были очарованы крымской природой. Юлия Горбунова, чей муж управлял Ливадийским имением с 1874 по 1880 год, так описывала свои первые впечатления в августе 1874 года:
Темно-синее море блестело тысячью искр. <…> Темные кипарисы, виноград, обвивавший террасу, невиданные деревья, горы и этот упоительный воздух – все поражало меня своей новизной341.
Прогресс не заставил себя долго ждать. Наряду с благоустройством гаваней и развитием морской транспортной инфраструктуры, ключевыми толчками к развитию Крыма стали открытие в 1874–1875 годах железнодорожного сообщения между Севастополем и остальной Россией и решение о восстановлении Черноморского флота. Туризм вскоре превратился в индустрию, поскольку курорты, рассчитанные на средний класс, стали вытеснять прежние императорские санатории, ориентированные на дворянство342. В Ялте за короткое время появились десятки пансионатов, и некоторые очевидцы утверждали, что город «рос не по дням, а по часам»343. В то же время восстановление Севастополя стало одной из главных задач. В начале 1860‐х годов в городе проживало менее 7000 человек, и даже десять лет спустя ученый-путешественник Евгений Марков все еще называл Севастополь «мертвецом», архитектурно прекрасным, но в то же время выжженным и опустевшим344. К середине 1880‐х годов реконструкция шла быстрыми темпами. В 1886 году Алексей Зяблов, студент инженерного факультета из Москвы, записал в своем путевом дневнике:
Севастополь! Сколько воспоминаний и радостных, и горестных проносится в уме при одном этом имени! <…> 20 лет лежал Севастополь в развалинах, но вот пронеслась весть о возрождении Черноморского флота – город словно проснулся от долгой летаргии, встряхнулся и начал оправляться с изумительной быстротой. [Другой путешественник] Карпов, бывший здесь 3 года назад, говорит, что просто не узнать Севастополь…345
Симферополь также успешно развивался и уже не являлся объектом насмешек. Во время повторной поездки в Крым в 1880‐х годах Марков отметил:
Симферополь <…> превратился теперь в настоящий европейский городок. Он производит милое впечатление своими беленькими, чистенькими домиками, своими тополевыми аллеями, своими зелеными садами <…> Татарский элемент его населения стал заметен гораздо менее чем это было еще несколько лет назад. Магазины, дома, учебные заведенья разрослись сильно. Уже многих местностей узнать нельзя после девяти лет отсутствия346.
Образ Крыма, как и Казани, претерпевал быстрые изменения,
ГАОО. Ф. 1. Оп. 44. Д. 84. Л. 1, 5–6.
BA. Бумаги Алексея Алексеевича Зяблова / Путевой дневник, поездка из Москвы на Черное море и в Крым в 1886 году. Л. 10 об. – 11.