Винни Ковальский, гнус частного сыска. Мария ЕлифёроваЧитать онлайн книгу.
отрицает. Досадно то, что улик против него нет. Придётся его отпускать, иначе будет большой скандал. Сэр Реджинальд слишком значительная фигура, чтобы арестовывать его по смутным подозрениям.
– Мои подозрения довольно ясные, – возразил Ковальский. Бишоп надвинул на нос очки и пристально посмотрел на него сквозь стёкла.
– Мистер Ковальский, ваши подозрения значения не имеют. Имеют значения доказательства. А доказательств того, что сэр Реджинальд убил мисс Харди, вы представить не можете.
– Естественно, не могу, – невозмутимо отозвался Ковальский. – Потому что сэр Реджинальд её не убивал.
– Не убивал своими руками? – уточнил Солгрейв. Поляк развязно закинул ногу на ногу и подтянул носок (новый).
– Возможно, и чужими тоже. Видите ли, всё дело в том, почему её убили.
– Вы намекаете, мистер Ковальский, – в слово «мистер» Бишоп вложил всё доступное полицейскому искусство оскорбления, – что вы это знаете?
Лицо Ковальского неожиданно стало серьёзным.
– Знаю.
Он достал из кармана пиджака измятую афишку.
– Особенный номер, «Шекспировская ночь»… Директор варьете сказал мне, что Виола танцевала в мужском костюме вместе с братом. Я сразу подумал, что брат должен быть на неё похож – иначе бы он не взял сценический псевдоним «Себастьян». Помните, у Шекспира брата с сестрой всё время путают? Дальше – элементарная логика. Если сестру можно было переодеть в мужской костюм, то и брата можно переодеть женщиной. Ну, фотографии вы видели. Должен признаться, я слукавил – попросил у Мартина одну фотографию, а, когда он отвернулся, вытащил две. Небольшой эксперимент с ножницами и клеем…
– Это нам известно, – прервал Бишоп.
– Благодаря мне, шеф, – напомнил Ковальский. – Вам не пришло в голову, что лже-Виолой мог быть её брат. Вы для этого недостаточно испорчены. Тем более для того, чтобы понять, почему Виолу убили.
– Что за чушь?!
– Э, нет, дражайший, это не чушь. Это называется английское ханжество. Вы и Солгрейв исходили из презумпции, что Виола была любовницей сэра Реджинальда. Но она ею не была. Кто-то очень хотел, чтобы мы думали, будто сэр Реджинальд состоит с ней в связи.
– Лейбористы? – невесело усмехнулся Солгрейв. – Да, эта версия гуляла вначале, но согласитесь, что в свете последних данных она выглядит довольно нелепо.
– Вы не подумали о самом сэре Реджинальде.
– Вот это уже действительно чушь, – возмутился Бишоп. – С чего сэр Реджинальд должен желать сам себя скомпрометировать связью с какой-то артисткой из кабаре?
– Для того, чтобы скрыть нечто, что может скомпрометировать его ещё больше, – спокойно ответил Ковальский. – Сложите два и два, в конце концов. Его жена явная невротичка, у секретаря вся библиотека заставлена книгами по теории сексуальности, а на роль любовницы он почему-то выбирает девушку, которая переодевается в мужской костюм и у которой есть брат, весьма похожий на неё.
– Чёрт побери… – пробормотал Солгрейв. Бишоп непонимающе уставился на Ковальского. Сыщик ответил ему взглядом, полным