Родительская интуиция. Нейронаука о том, как нас меняет родительство. Челси КонабойЧитать онлайн книгу.
так же, как мозг рожениц. Изменения эти отчетливы в тех отделах мозга, которые отвечают за эмоции отцов, их восприятие и ответ на сигналы извне. Исследователи полагают, что подобные перемены происходят у других небиологических и не участвовавших в беременности и родах родителей, а также у всех, кто интенсивно заботится о другом человеке.
Определенно, для родителей, которые не вынашивают детей, в ситуации есть свои отличия, по крайней мере вначале. Ни беременности. Ни лактации. Однако и они могут испытывать заметные перемены гормонального фона в связи с родительством, и ученые верят, что этот гормональный сдвиг вкупе с заботой о ребенке – с погружением – запускает создание универсальной системы опеки, которая имеет глубокие последствия для нашего восприятия внутрисемейных связей. Если ориентироваться на структуру мозга, родителей определяют внимание и забота, которые они оказывают.
Ранние труды Розенблатта кажутся мне новаторскими даже сегодня. Полагаю, причина в том, что значимая часть исследований, которые подарили мне ощущение трепета и облегчения в собственном материнстве, восходят к его работе, проделанной шесть десятилетий назад. Его изыскания так элегантно разрушили понятие механического материнского инстинкта и стандарты гендерных ролей, построенные на этой лжи! Согласно сделанным им выводам, обретение статуса родителя само по себе является встряской и влечет за собой фундаментальные непрекращающиеся изменения. Процесс этот может быть прерван травмой, стрессом или разными препятствиями, однако, в отличие от негибкого инстинкта, он может быть восстановлен и перенаправлен в нужное русло. Я размышляла: видел ли это в том же ключе Розенблатт, который умер в 2014 году? Считал ли сам свою работу новаторской? Считал ли ее феминистской?
«В некоторой степени», – полагает Элисон Флеминг, которая получила докторскую степень под руководством Розенблатта в 1972-м, а затем четверть века управляла собственной лабораторией при Университете Торонто в Миссиссоге. Результаты экспериментов Розенблатта с самцами крыс были опубликованы в то время, когда люди, вовлеченные в движение за права женщин[42] (в том числе и некоторые мужчины, желавшие более глубокой вовлеченности в отцовство), требовали радикального пересмотра культурных норм и общественного порядка, чтобы добиться равноправия в воспитании детей. Некоторые опирались на исследования Розенблатта в качестве подтверждения своей позиции, чтобы иметь возможность сказать: «Видите, отцы тоже родители». Так пояснила мне свои слова Флеминг. Но если намерения Розенблатта были отнюдь не политическими, именно такими они стали для его коллег.
Розенблатт и Лерман верили, что мнение Лоренца относительно инстинкта было «полностью ошибочным». «Материнское поведение – не фиксированная поведенческая модель, – продолжала Флеминг. – Это не механическое событие, которое происходит автоматически.
Kirsten Swinth, Feminism’s Forgotten Fight: The Unfinished Struggle for Work and Family (Cambridge, MA: Harvard University Press, 2018), 42–69.