Жонглирующий планетами. Дон Марк ЛемонЧитать онлайн книгу.
Нью-Йорка не было исхода. Действительно, особого волнения не наблюдалось. Люди были настолько взбудоражены переживаниями, что, казалось, из них вырвали сам источник чувств. Они были охвачены тупой апатией.
Но в подготовке к обороне метрополии апатии не было. Военное министерство взяло под контроль магистральные железнодорожные линии и готовилось перебросить в Нью-Йорк огромные силы регулярных войск и спешно мобилизованных гвардейцев штатов. Однако сделать можно было не так уж много.
В гавани нельзя было ставить новые мины. На батареях нельзя было установить новые орудия.
Если бы это происходило в прежние времена, когда винты были сервоприводными! Но русские использовали новые турбинные двигатели, чтобы проскользнуть к нам, как убийца в ночи; и рано утром 11 августа один из наших крейсеров-разведчиков сообщил о скором приближении русского флота.
Я уже говорил, что исхода из Нью-Йорка не было. Зато произошло необычное явление. Прогулочные суда, переполненные до отказа, с развевающимися флагами и играющими оркестрами, выходили в гавань.
Это была еще одна фаза всепроникающего слабоумия.
Я пошел на батарею № 14. Это была новая батарея береговой обороны, на которой была установлена большая пушка, изобретение шведа Якобсона.
До появления русского флота напряжение людей на батарее было достойным воспоминания, когда корабли появились в пределах видимости, как пятнышки на голубом полумесяце океана, каждый со своим крошечным вымпелом черного дыма – артиллеристы стали подобны диким, тощим гончим, которых держали на поводке.
Я тоже, должно быть, сошел с ума.
Я не наблюдал за русскими кораблями. Я был очарован одним из артиллеристов – стройным человеком-тигром, который стоял рядом со своим огромным орудием смерти, его талия была полностью обнажена и сверкала в лучах раннего утреннего солнца. Я помню, что мог видеть, как вздымается его грудь, как сокращаются его могучие мышцы.
Но почему я отвернулся от этой мировой драмы? Я не знаю.
Из омута моего сознания я услышал, как человек с биноклем воскликнул:
– Они потеряли строй, двое остановились!
Может быть, их цель все-таки мирная?
С ближайшего русского корабля донесся крошечный белый всполох, а мгновение спустя раздался звук разрыва снаряда.
Это был единственный выстрел, произведенный русскими кораблями.
Некоторые из них безучастно качались в море. Другие, которые, как мы видели, мчались к нам с огромными оборотами своих турбин, внезапно изменили направление и легли в дрейф – любопытно, как жеребенок, который, сильно ударив копытами, добежал до конца своего пастбища, а затем начал спокойно щипать траву.
Но четыре корабля и один эсминец пошли вперед. Они не маневрировали; они не сделали ни одного выстрела.
Первый признак того, что они не управляются, появился, когда линкор "Кэтрин I" изменил курс и был протаранен эсминцем. Эсминец быстро ушел под воду. Линкор только вздрогнул, а затем пошел дальше.
Несколько