Антон, надень ботинки! (сборник). Виктория ТокареваЧитать онлайн книгу.

      – Нескромный.

      – Можно.

      – Вы когда целуетесь, вытираете помаду или прямо?

      – А вы что, никогда не целовали женщину с крашеными губами?

      – Никогда, – сознался Месяцев.

      – Хотите попробовать? – спросила Елена Геннадьевна.

      – Что попробовать? – не понял Месяцев.

      Елена Геннадьевна не ответила. Взяла его лицо двумя руками и подвинула к своему. Решила провести практические занятия. Не рассказать, а показать. Его сердце сделало кульбит, как в цирке вокруг перекладины. Не удержалось, рухнуло, ухнуло и забилось внизу живота. Месяцев обнял ее, прижал, притиснул и погрузился в ее губы, ощущая солоноватый химический привкус, как кровь. И эта кровь заставляла его звереть.

      – Не сейчас, – сказала Елена Геннадьевна.

      Но Месяцев ничего не мог с собой поделать. Ее большие глаза были неразличимы.

      – Люля, – сказал Месяцев хрипло, – ты меня извини. У меня так давно этого не было.

      А если честно, то никогда. Ведь он никогда не целовал женщин с крашеными губами. Месяцев стоял несчастный и растерянный.

      – Идем ко мне, – так же хрипло сказала Люля. – Я тебе верю.

      – К тебе – это далеко. Далеко.

      Она легла прямо на снег. А он – прямо на нее. Она видела его искаженное лицо над собой. Закрыла глаза, чтобы не видеть. Потом сказала:

      – Не кричи. Подумают, что убивают.

      …Он лежал неподвижно, как будто умер. Потом спросил:

      – Что?

      – Встань, – попросила Люля. – Холодно.

      Месяцев поднялся. Привел себя в порядок. Зачерпнул горсть чистого снега и умыл лицо. В теле была непривычная легкость.

      Он достал бутылку и сказал:

      – Разлилось…

      – На меня, – уточнила Люля. – На мою шубу.

      – Плевать на шубу, – сказал Месяцев.

      – Плевать на шубу, – повторила Люля.

      Они обнялись и замерли.

      «Боже мой! – подумал Месяцев. – А ведь есть люди, у которых это каждый день». Он жил без «этого». И ничего. Все уходило на другое. На исполнительскую деятельность. Но музыка – для всех. А ЭТО – для себя одного.

      Собаки ждали. Месяцев пошел к корпусу. Люля – следом.

      Вошли как чужие. Люля несла бутылку с ликером.

      – Тут еще немного осталось, – сказала Люля.

      – Нет-нет, – сухо отказался Месяцев.

      Шуба была залита липким ликером. И это все, что осталось от большой страсти.

      Люля повернулась и пошла.