Конфетки, бараночки…. Регина ГрезЧитать онлайн книгу.
на вязаной салфеточке в шкафу.
– Вася, покажи! Это не филимоновская работа случайно?
– Нашенского мастера из Заболотья. У нас много умелых гончаров.
Свистулька упала мне в руки, но едва принялась рассматривать, Зарубин у меня ее перехватил.
– Простите, Алена Дмитриевна! Сейчас верну.
И сам к Васе обратился:
– Где твоя деревня стоит? Часом не близ Речиц, где фарфоровый завод Сыромятникова продается?
– Речицы от нас в тридцати верстах будут. Мужики прежде на торфоразработках промышляли, топливо заводу давали.
– Вот оно как! – буркнул Зарубин. – И торф есть и шпат полевой, кварц, и ценная голубая глина в достатке, а мощность простаивает. Мне бы еще полсотни тысчонок для покупки пресса и станков точильных, уж я бы развернулся.
– Разве банк не дает кредит? – тихо спросила я.
– Проценты тяжеловаты, – вздохнул Зарубин, – да я, может, к лету решусь.
И возвращая свистульку, нарочно положил свою теплую большую ладонь поверх моей. И как бы между прочем сказал негромко:
– А что, Алена Дмитриевна, если вы так любопытны к торговым делам, не желаете со мной до Нижегородской ярмарки прокатиться?
Я раздумывала пару секунд, потом твердо ответила:
– Предложение заманчивое, но вынуждена отказаться. Из поездок принято домой возвращаться, а у меня пока своего угла нет. Только намерение недвижимость в Москве приобресть, чем и планирую заняться в ближайшее время. Так что заранее приглашаю на новоселье, Илья Гордеевич.
– Непременно буду!
И пальчики мои крепче пожал, а вторую руку положил на спинку моего стула. Только мне не понравился этот жест собственника, пришлось взбрыкнуть и стул резко подвинуть в сторону. Аж ножки заскрипели по дощатому полу.
– Что-то жарко стало! Спасибо за угощение, Антон Терентьич, – царские у вас пироги. Не пора ли нам выезжать, Ольга Карповна?
«Ты уже носом клюешь, голубушка!»
Ляпунова призыву моему тотчас вняла, принялась с родственником прощаться да что-то наказывать второпях Акулине Гавриловне. Я к Васе подошла – свистульку отдать, так он не взял.
– Подарок вам, Алена Дмитриевна! У меня еще есть.
И вслед за товарищами скрылся в дверях, а я замялась у вешалки. Зарубин подкрался неслышно, помог мне надеть пальто и, запахивая его края, почти обхватил ручищами. Не успела возмутиться, как горячо шепнул в самое ухо:
– Приглянулся тебе Васька из Заболотья?
– А вам-то что!
– Хочешь, увезу в местечко, где ребята почище его на гармони играют, а уж песни поют – до печенок пробирает… Прямо сейчас увезу! Ну? Решай, лапушка!
– В другой раз, Илья Гордеевич, – жалобно пропищала я, потрясенная таким фамильярным обращением и предложением.
– Али ты меня боишься, Алена… Дмитриевна?
И усами дерзко щеку пощекотал.
Я с трудом перевела дух и как могла внятно ответила:
– Вы немного