Происшествие в гостинице «Летучий Дракон». Призраки Крайтонского аббатства. Эрнест РоллеЧитать онлайн книгу.
принес его. – Спасибо.
Произошло маленькое промедление, пока он расплачивался, а там он принял из рук лакея маленький подносец и подал его мне с чашкою кофе.
От подноса, однако, я отказался, он и поставил его к себе на колени, чтоб изобразить нечто в роде столика.
– Терпеть не могу, чтоб меня ждали и торопили, заметил он: – я люблю пить кофе маленькими глотками на досуге.
Я изъявил согласие. Действительно кофе, оказался совершенством в своем роде.
– Подобно вам, маркиз, я мало спал эти последние две-три ночи и мне трудно бороться со сном. Кофе принесет мне пользу: он так освежает.
Мы ещё не допили, когда экапаж уже опять покатил по дороге.
Кофе расположил нас к болтливости и мы разговаривали с оживлением.
Маркиз был чрезвычайно добродушен и притом умен; он блистательно и вместе с тем забавно описал мне парижскую жизнь, её обычаи и опасности, выставив на вид всё, что могло бы снабдить меня практическими предостережениями, в высшей степени ценными.
Несмотря однако на забавные и любопытные рассказы моего собеседника, исполненные рельефности и остроумия, вскоре меня опять стало клонить ко сну и я готов был задремать.
Вероятно, заметив это, маркиз добродушно прекратил мало-помалу разговор; водворилось молчание. Окно с его стороны было опущено. Он выбросил в него свою чашку; ту же услугу он оказал и мне; а в заключение и подносец полетел вслед за чашками. Я слышал, как он звякнул о камни, падая на дорогу. Вот счастливая будет находка для раннего путника в деревянных сабо!
Я прижался в свой уголок; моя драгоценность – белая роза – лежала теперь, завёрнутая в листок бумаги у меня на сердце. Она внушала мне всевозможные романтические мечты. Между тем сон одолевал меня всё более и более. Однако, настоящим образом я заснуть не мог. Моими полузакрытыми глазами я видел из своего угла внутренность кареты.
Мне сильно хотелось спать, но граница между бдением и сном стала для меня недосягаема; вместо сна я впал в какое-то новое для меня состояние непонятного оцепенения.
Маркиз достал со дна кареты свой письменный ящик, поставил его к себе на колени, отомкнул его и вынул предмет, оказавшийся лампой, которую он на двух приделанных к ней крючках повесил пред собою над окном. Лампу он зажёг, надел очки и, достав пачку писем, принялся пристально читать их.
Мы продвигались вперёд крайне медленно. До сих пор я всё время ехал четвёркой, теперь же мы рады-радёхоньки были получить и пару лошадей. Разумеется, скорость езды значительно от того пострадала.
Мне до смерти надоело смотреть на маркиза, который, с очками на носу, все читал, откладывал и надписывал одно письмо за другим. Я силился избавиться от этого однообразного зрелища, которое мне наскучило, но что-то мешало мне сомкнуть глаза. Как я ни пытался закрыть их, мне только пришлось убедиться, что я лишен всякой возможности исполнить это.
Хотелось мне протереть глаза, но рукой пошевельнуть не мог; воля моя уже была бессильна над моими членами – я не был в состоянии двинуть ни одним составом, ни