Русская философия смерти. Антология. Коллектив авторовЧитать онлайн книгу.
не может ни от чего чувственного повреждение иметь, не то ли сие есть самое, что и бессмертие ее утвердить, яко они твердым и для бессмертия единого клонящимся поступком и доказывали.
Аристотель12, толь изящный философ – причина толиких распрей в поздние времена. Что единые его яко совсем не здраво рассуждающего отвергали, другие же его яко истолкователя самого Священного Писания почитали и мнили всю истину в единой его философии найтить, не смея и покуситься более ее изыскивать, – подал причину пристрастным толкователям разнственно его мнение о бессмертии души толковать; но подлинно есть, что он в едином месте сказал, что душа есть первое естественное действие органического тела, иже имеет жизнь в своей власти, а потому, что власть над жизнию имеет, не есть ли бессмертно?
Цицерон, сей политик, военачальник, ритор и философ, коего единое имя составляет некое утверждение, помнится, негде говорит: «Не обретаю ничего в вещественном существе, что бы могло помнить, думать, воспоминать прошедшее, рассматривать настоящее и предвидеть будущее. Сии силы суть божественны, и не можно обрести, откуда бы человек мог их почерпнуть, кроме как от Бога, а потому сие нечто, иже чувствует, вкушает, хочет, есть небесно и божественно, следовательно, и должно быть бессмертно».
Такие был мнения древних философов, из которых я токмо малое число вам именовал. <…>13
К. Я не могу довольно, государь мой, надивиться памяти вашей и твердости вашего духа, что при таких обстоятельствах вы можете толь много различных вещей и с таковым порядком воспоминать. Но вы все мне говорили о тех философах, которые утверждают бессмертие души, а ничего мне не сказали о тех, которые ее смертью считают. Я думаю, что сие вас не отяготит, если вы мне о сем изъясните.
Х. Охотно сие учиню, государь мой, и твердость моей души, которой вы удивляетесь, новую пищу от самого и сего, служащего к показанию истины бессмертия души, получит. И тако, я начинаю. Весьма находилось мало таких, которые не признавали бессмертия души, в сравнении с теми, которые сие утверждали, и, колико я могу упомнить, главнейшие из них суть четыре: Эпикур, Лукреций из древних и Спиноза и Гобес14 новых, которые все на единой системе, противной существу вещей, мнение свое утверждали. Они считали единакость во всем веществовании, и токмо разные атомы, разными образами сопряженные, составляли разные существа, в том числе и душу не иное, как атомом или сопряжением атомов почитали. А понеже по математическому правилу каждый атом, как бы мал ни был, должен иметь верх, низ и бока, убо есть удобен к раздроблению, а потому и душа могла чрез раздробление погибнуть и в неисчетно малые атомы возвратиться. Но безумие сей системы ясно видно: понеже все из атомов составлено, и душа самая; атомы суть равно свойственны, – следственно, и все есть душа, а потому и выходит, что либо все душа в свете и душа равносвойственна, а токмо имеющая разные образования, или во всем ее нигде нет.
А посему не смею я сим философам имя мудрых, по крайней мере, в сем случае дать. Ибо окроме, что несообразная такая