Козерог и Шурочка. Михаил Анатольевич ГришинЧитать онлайн книгу.
часто, теперь вот подались вместе с сожителем на заработки в столицу.
– А где же моё счастье, – горько усмехнулся над собой Станислав Игоревич, – в каком углу запылилось-залежалось?
Без женского пригляда он как-то сразу почувствовал себя обездоленным. Позаботиться о нём, конечно, было кому, – и дочь имелась и две красавицы-внученьки. Правда с недавних пор съехали и они: непутёвая Зинка вроде бы взялась за ум и сошлась с бывшим ухажёром. Ей сейчас было не до отца.
В опустевшем доме поселилась невыносимая скука. Чтобы занять себя хоть каким-то делом, Станислав Игоревич, как и прежде, стал пописывать стихи, бренчать на гитаре свои и чужие песни. Всё это он выкладывал в интернет, теша себя лайками и количеством просмотров, словно школьник.
– А всё же весной хорошо! – с удовольствием крякнул он, почувствовав, как кровь веселее побежала после зимних холодов.
Станислав Игоревич оживлённо слепил мокрый снежок, прицелился и запустил в сторону дощатого забора. Там на гвоздике висела с осени забытая крышка от зелёного бидона. И скорее всего, попал бы, если бы не поскользнулся, – снежок перелетел через забор и угодил точно в соседское окно. Удар к счастью вышел слабый, и стекло осталось целым. Но и этого хватило, чтобы на порог тотчас выскочила рассерженная соседка – одинокая и бездетная пятидесятилетняя Евгения.
– Это кто там балует? – окликнула она, вытягивая шею, стараясь заглянуть через забор. – Вот я уши-то надеру!
Станислав Игоревич испуганно притих, затем пригнувшись, прокрался к своей веранде. Он уже собрался по-быстрому юркнуть в дверь, но опять подвели просторные галоши, упал на спину в сугроб.
Евгения тем моментом проворно сбежала с порожек и приникла одним глазом к щёлке в заборе. Некоторое время она с любопытством наблюдала, как её пожилой сосед беспомощно кувыркается в рыхлом снегу, будто большая черепаха.
– Дуралей старый, ещё простынет! – всплеснула она руками и, перепрыгивая через лужи, как была раздетая и в домашних тапках на босую ногу, побежала его спасать.
Когда сердобольная соседка, запыхавшись, влетела с улицы во двор, Станислав Игоревич стоял на четвереньках и чертыхался.
– Вот, что ты за человек, Игоревич! – в сердцах выговорила Евгения. – Сердце больное, а ты прёшься незнамо куда! Не дай Бог окочуришься, что я тогда твоей Зинке скажу?
Она помогла подняться, двумя пальцами выудила из лужи грязные очки, наскоро вытерла их о свою большую грудь и водрузила ему на нос.
– Ты Женечка, не думай, – принялся перед ней хорохориться посрамлённый Станислав Игоревич, уже находясь на веранде, – если бы стекло разбилось, я бы тебе вставил. Не пожалела бы.
– А что, Игоревич, – вдруг нервно хохотнула Евгения, сверкнув на него шалыми глазами, – осталось ещё силёнок, чтобы вставить?
Она дурашливо приосанилась, выставив на обозрение крутое бедро, и беззастенчиво приподняв платье выше колена, игриво изогнула бровь.
– Ты это, – смутился семидесятипятилетний