Техническое бюро 2.0. «Замороженная» история. Владимир Николаевич ПоложенцевЧитать онлайн книгу.
секьюрити, пока не уперлись в широкую дверь с несколькими сенсорными замками. Директор к одному приложил карточку, к другому большой палец. Дверь, мигнув зелеными и красными огоньками, отъехала в сторону. Впереди была еще одна такая же дверь, но к ней не пошли, свернули за угол, оказались в комнате, наполненной белым паром или дымом. Это оказалась стерильная раздевалка. Вежливый распорядитель преклонного возраста по фамилии Рубчик выдал прозрачные полипропиленовые комбинезоны, маски, бахилы. Владиславу пришлось с трудом надевать защитный костюм на свой клоунский наряд, фуражку, конечно, пришлось оставить.
Наконец, вошли во вторую дверь и оказались в объемном, с высокими потолками зале, разбитом на три ячейки. В нем было холодно, по каменному полу стелился сизый туман.
– В первом отсеке бывший депутат Госдумы Павел Николаевич Грузный, – сказал Беспалов. – Его ввели в анабиоз через двое суток после остановки сердца, так что шансы когда-нибудь его воскресить минимальный, ДНК уже поплыли. Семья платит хорошие деньги, а нам всё равно. Мы честно поддерживаем нужную температуру объекта с помощью жидкого азота и аргона. Во второй криокамере бывший телеведущий Купец Леонид Абрамович.
– Так это у вас криофирма?! – Феликс был искренне удивлен. Уж никак он не предполагал, что конторе Достоевского понадобится подобная организация. Хотя, простые смертные не замораживают себя, только богатые, причем ни они, ни их родственники, как сказал Беспалов, не жалеют средств.
Феликс читал, что крионика или криоконсервация довольно популярна среди миллионеров в мире. И это вовсе не лженаука. Недавно нашим ученым удалось «пробудить» и оживить какого-то червя, который находился в криобиозе целых 46 тысяч лет. Значит, у живых существ есть механизм защиты от разрушения клеток во время заморозки и сохранения их при размораживании. Ткань, выходит, в анабиозе сохраняется почти вечно. Почему бы эту методику не перенести на людей и не попробовать размораживать, скажем, обезьян, уже сейчас. Об этом он сказал директору. Тот самодовольно улыбнулся:
– Именно над этим мы и работаем. Работали. Теперь крионикой будет руководить ваше Техническое бюро. Правда, есть нюанс, – повторил Беспалов.
Он приоткрыл полупрозрачную шторку третьего отсека. Внутри находилась капсула, похожая на медицинскую барокамеру, к которой подходили многочисленные трубки и провода. Капсула была пуста.
– Здесь находился вор в законе по кличке Дунай. Фамилия его – Дунайский, имя Афанас Богданович. Красивую фамилию сам себе присвоил, воры любят звучные псевдонимы, а по паспорту Муциль, молдаванин.
– И где же он?
Директор пожал плечами:
– Пропал сегодня ночью.
– Как это пропал? Он что, сам разморозился, встал и ушел?
– Нет, конечно.
Как ни странно связь в криобункере была. Набрал Достоевского, на этот раз Главный ответил сразу. Феликс сказал ему, что директор согласен на 100 миллионов, но есть нюанс (он повторил выражение Беспалова), из одной