Книгоедство. Александр ЕтоевЧитать онлайн книгу.
– семидесятых – эстетические пристрастия власть предержащих заметных изменений не претерпели.
Поэтому писатель Владимир Войнович и уехал писать в Германию.
Впервые прозу этого замечательного писателя я прочитал в начале семидесятых, это была небольшая повесть «Путем взаимной переписки», напечатанная, кажется, в «Гранях». Фраза про синие генеральские трусы, запомнившаяся мне с тех былинных времен самиздата и тамиздата, взята оттуда.
А еще Владимир Войнович – мастер метких, скупых метафор, которые надолго сохраняются в памяти. Таких, например, как эта, выбранная из той же повести: «Выползали старухи, черные, как жуки».
Пишет Владимир Войнович по-человечески просто, и это, пожалуй, главное достоинство его прозы (хотя на деле внешняя простота дается каждому писателю нелегко, поверьте).
А смех, которым она внезапно заражает читателя и который порою совершенно нельзя сдержать (проверено в городском общественном транспорте на примере «Чонкина»), – делает ее вдвойне притягательной. Отсюда огромная популярность всего, что выходит из-под пера писателя.
Житейский, почти бытовой характер – вот что объединяет прозу Войновича, но все мы плаваем по морю житейскому, а быт – штука сложная и коварная, даже первый наш певец революции в свое время относился к нему с опаской – вспомните хотя бы его знаменитую любовную лодку, которая разбилась о быт.
Поэтому странные повороты судьбы отдельно взятого человека, которые писатель описывает, странным опять же образом сливаются в некую всемирно-историческую картину, где мы находим себя, своих друзей и знакомых, и это созвучие жизни выдуманной и жизни реальной – первый признак того, что книги, подаренные нам писателем, достойны читательского признания.
«Волчий паспорт» Е. Евтушенко
Я расстаюсь с двадцатым веком, как сам с собой.
Безвозвратно кануло в прошлое время поэтических стадионов и безумных очередей за свежей книжкой стихов. Даже не верится, что тогда, в далекие 50-е годы, страна дышала поэзией, как дышат, выйдя на чистый воздух после спертого воздуха коммуналки. Вознесенский, Рождественский, Евтушенко – вот кумиры тогдашних лет. Громогласные их голоса разносились над всей Россией. И Евтушенко из этой троицы, пожалуй, был самым громким.
Евтушенко – человек настолько сросшийся со своим временем, что представить его вне эпохи – все равно, что представить Ленина не вождем победившего пролетариата, а банальным продавцом рыбы на банальном городском рынке.
«Попробуйте меня от века оторвать» – эти слова другого поэта, сказанные в другое время, касаются Евтушенко полностью. И прощаясь с XX веком, как написано в его мемуарах, поэт не просто отдает дань риторике, он действительно прощается сам с собой.
Чувствуется, как ему это больно: расставаться с самим собой, с былой своей звездной славой – к сожалению, закатной, смеркшейся, как закатывается за гору век и меркнет его величие в глазах нового поколения.
Может быть, оттого