Все романы в одном томе (сборник). Джордж ОруэллЧитать онлайн книгу.
такую красоту. Бирманцы говорят, что, когда убиваешь такую пичугу, она отрыгивает пищу, будто говоря: «Вот все, что я имею. У тебя я ничего не брала. Зачем же меня убивать?» Впрочем, должен заметить, самому мне это видеть не приходилось.
– А они вкусные?
– Весьма. И все-таки, сшибая их, всегда испытываешь стыд.
– Мне так хочется научиться стрелять, как вы!
– Скоро научитесь – вопрос сноровки. Ружье вы уже держите очень здорово для новичка.
Однако и при следующей облаве Элизабет не повезло. Стрельбу из обоих стволов она освоила, но пока не умела точно прицелиться. Флори подбил еще нескольких птиц, в том числе бронзового голубка с изумрудной спинкой. Лесные куры не показывались, хотя то и дело слышалось их кудахтанье и пару раз прогорланил дикий петух. Шли теперь в настоящих джунглях, в сумраке с ослепительными проблесками солнца. Куда ни глянь, древесная стена, чащоба низкой поросли и волнами вздымавшееся у стволов плетение цепких лиан, иные из которых змеились толстыми удавами. Идти было примерно так, как сквозь бескрайнюю плантацию ежевики. Глаза устали от густой путаницы веток и стеблей, ноги соскальзывали на влажных кочках, одежда цеплялась за колючки, рубашки пропитались потом. Парило, удушало испарением опавшей гнили. Иногда несколько минут пронзительно, будто непрерывно дергая стальную струнку, звенели цикады, и внезапные паузы поражали тишиной.
Наконец (это была уже пятая из намеченных позиций) продрались к огромной смоковнице, в кроне которой протяжно стонали, напоминая мычание далекого стада, королевские голуби.
– Попробуйте одним махом, – сказал Флори Элизабет. – Установив мушку, тотчас палите. Не закрывайте левый глаз.
Элизабет подняла никак не желавшую неподвижно застыть двустволку. Загонщики приостановились понаблюдать; кто-то, возмущаясь женщиной с оружием, не удержался и скептически щелкнул языком. Напрягшись, на миг заставив дуло не дрожать, девушка выстрелила. Оглохшая, как полагается после выстрела, она увидела беззвучно подскочившую птицу, которая закувыркалась вниз и застряла в развилке верхних сучьев, метрах в десяти над землей. Один из парней, щурясь, подошел к стволу и, обмотавшись свисающей, толстенной, как бревно, и скрученной, как канат, лианой, проворно, без всяких видимых усилий полез наверх. Затем, спокойно пройдя по большой ветке, подобрал голубя, спустился с ним на землю и положил в руки Элизабет.
Она держала пушистую, еще теплую тушку, изнемогая от сладостной нежности, не в силах расстаться с подстреленной птахой, готовая расцеловать ее, прижать к груди. Все вокруг улыбались при виде умиления охотницы. Когда же пришлось все-таки опустить мертвого голубя в сумку Ко Сла, девушка поймала себя на безумном желании обнять Флори, прильнуть к его губам; и неким образом этот порыв был вызван именно самоличным убийством птички.
После пятой облавы старик охотник сказал, что теперь надо перейти вырубку, а там они опять попытают удачи. Поляна ослепила