Где ночуют боги. Дмитрий ИвановЧитать онлайн книгу.
из воды целиком, чтобы можно было удостовериться, что он дельфин. Это на одной картине. На другой были нарисованы горы: на одной горе сидел орел, а на другой какая-то кошка. Когда Антон попытался понять, что это за кошка и как она попала на гору, Эдо пояснил:
– Снежный барс. Если свободен буду, в один день покажу тебе барса, но он высоко в горы уходит, скотина, чтоб его увидеть, идти в горы три дня надо. В горы ходишь?
– Ну так вообще был. На Тибете, – ответил Антон.
– В Осетии тоже горы, я ничего не говорю, – кивнул Эдо. – Но у нас вообще горы! – Эдо с гордостью указал на другую картину. – Два часа рисовал!
На картине была нарисована зеленая поляна. На ней, в несколько противоестественных, но выразительных позах, были бараны. Их пасли два косматых коричневых существа. Сначала Антон подумал, что это медведи, и усомнился, что медведи могут пасти стада, слишком уж дурна их хищническая слава. Эдо, видя сомнения Антона, уточнил:
– Кавказские овчарки. Мощные собаки, я тебе скажу, братан. Волков маму ебут, отвечаю!
Далее на любимой картине Эдо на краю поляны стояло дерево. На дереве были огромные плоды, похожие на дыни оранжевого цвета. Эдо пояснил, что это хурма сорта «королек». В тени дерева сидел пастух. Он играл на дудуке. Привлеченные звуками его игры, откуда-то из-за дерева выходили две косули. В небе парили птицы, как уточнил Эдо – утки. Фауна Кавказа была представлена Эдо достаточно полно. Наконец, вдали были нарисованы заснеженные шапки гор. На одной из вершин, очень-очень далеко, стоял человек. Фигуру его едва можно было рассмотреть, но было видно по силуэту, что он в бурке и с ружьем.
– Это я, короче, – сказал Эдо скромно.
– Я понял, – кивнул Антон. – Автопортрет?
– Да. Ну как? Ты же в картинах шарить должен, раз в Москве живешь?
– Хорошая работа, – признал Антон. – Много героев.
– Два часа рисовал, говорю тебе, – сказал Эдо, глядя на любимую картину. – От души.
В конце коридора Антон вдруг увидел еще одну картину небольшого формата, столь любимого малыми голландцами. На картине была нарисована желтая дорога. Она уходила куда-то далеко в сторону гор. Горы были очень далеко, в прозрачной дымке, достигнутой последним издыханием фиолетового фломастера. По желтой дороге шел один человек. Шел явно давно, о чем свидетельствовала сутулая, усталая фигура. Больше на картине ничего не было, что смотрелось довольно непривычно на фоне других, густонаселенных работ Эдо.
Антон спросил, указав на человека на дороге:
– Тоже автопортрет?
– Нет. Рамка одна оставалась. Ну, я нарисовал. Это – один человек, короче.
Антон долго смотрел на картину. Этот одинокий человек, идущий по желтой дороге, о многом заставил задуматься его. И Антон сказал Эдо:
– Сильная вещь. Бомба.
– Нравится? – удивленно спросил Эдо. – А я хотел ее выбросить уже.
– Не смей выбрасывать, – сказал Антон. – А ты вообще