Реверс. Михаил МакаровЧитать онлайн книгу.
он не забыл Маштакова. В девяносто шестом году на День милиции тот поцапался с пэпээсниками[61], гулявшими в кафе «Лада». Пэпсы, ребята тренированные, отбуцкали борзого Миху играючи. Саватеев был тогда командиром роты в звании старлея. Практически трезвый, он вовремя окоротил своих бойцов. А наутро подал рапорт, поставивший крест на карьере Маштакова в следственном отделе УВД. Не пристрой его тогда друзья-приятели в УР[62], оказался бы на улице.
Последующие их контакты носили сугубо служебный характер. Об инциденте не вспоминали. К чести Саватеева, ни разу он не лягнул Миху, используя свою новую влиятельную должность. Всегда был корректен. Не изменил привычкам и сейчас.
Маштаков гадал, как же подполковник проведёт его сквозь толпу граждан в кабинет инспектора. Неужели лично? Или скажет: «Сам пробивайся, как хочешь». Тревоги оказались напрасными. Не зря Саватеев слыл хорошим организатором. В дальнем углу кабинета имелась дверь в смежное помещение. От стороннего глаза её укрывал двустворчатый металлический шкаф.
– Пойдёмте, – на ходу бросил начальник ПВС через погон.
Миха поторопился за ним.
– Фаина Никандровна, примите документы на обмен, – без малейших эмоций распорядился Саватеев и, не дожидаясь реакции подчинённой, удалился к себе, закрыв потайной ход.
В подразделении Фаина Никандровна представляла когорту бессмертных. Возрастом за полтинник, выслугой хорошо за тридцатник, она была величава и надменна, будто римская матрона. Неохватная ни в одной части многоярусного мясного тулова, распиравшего форменное платье, она пережила на своём веку десяток начальников. Скромные капитанские погончики смотрелись на её могутных плечах инородно. Пухлое и мятое, как взбитая перьевая подушка, лицо инспектрисы имело багрово-синюшный колер, предательски выдавая многолетнее тайное увлечение. Увы, элитный алкоголь трансформирует внешность ничуть не хуже заурядных напитков. Исполненная фирменной косметикой боевая раскраска только подчёркивала изъяны. Пухлые пальцы напоминали говяжьи сардельки, унизанные перстнями и кольцами. Мочки ушей оттягивали массивные серьги жёлтого золота с изумрудами.
Царственным движением кисти мадам указала на свободный стул. Презрительное «здрасьте» означало, что она признала Маштакова и удовлетворена его закономерным падением. Выгнувшаяся коромыслом нарисованная бровь выражала недоумение тем, на каком основании столь ничтожный субъект допущен в святую святых.
При другом начальнике она бы восстала против указания, унижающего её человеческое достоинство, но Саватееву лучше было не перечить. Он обладал не только бульдожьей наружностью, но и хваткой, благодаря чему и держался на плаву дольше своих многочисленных предшественников.
Пока Миха заполнял бланк заявления, капитанша придирчиво изучила квитанцию об уплате госпошлины, фотографии, пролистала эсэс-эсэровский паспорт. Повода докопаться не нашла.
Скрипнула дверь. Робкий голос осведомился:
– К вам ещё нельзя?
– Закройте
Пэпээсники, пэпсы – сотрудники батальона патрульно-постовой службы (проф. сленг).
УР – уголовный розыск.